Рассказываешь всем, мол, девяносто два процента родителей бросают своих детей-инвалидов. И
ни на секунду не задумываешься, каково людям по другую сторону баррикады.
– Вначале не задумывалась, – подтвердила я. – Но потом многое узнала. Решение оставить
меня далось моей семье нелегко.
– Ты опять о себе, – ответила Петра. – А я говорю о себе. О том, как моя мать бросила нас
с отцом и отправилась жить на Землю со своим выродком. Я думала, когда она узнает, что я
изучаю историю, мучаюсь на этой планете, то хотя бы… – Она осеклась и собравшись с силами
продолжила: – Но нет. Я провела здесь полгода, а она так и не предложила встретиться. А когда
наконец соизволила прислать сообщение, то просто принялась болтать о моей сестре-обезьяне, о
своем новом муже и об очередном выродке, которого они ждут. Словно меня вообще не
существует.
Я в шоке уставилась на нее. Петра оказалась в той же ситуации, что и мой брат Джексон.
Только он выиграл битву, не дал матери улететь на Землю и жил с чувством вины, а Петра
проиграла и жила с гневом.
– Возможно, твоя мама боялась сказать что-то не то и ждала, пока ты сама предложишь
встретиться.
– Не дождется, – отрезала Петра. – Я отправляюсь домой на Асгард, где смогу забыть о
матери, о своей вонючей сестре-обезьяне и об этой ядернутой планете. Я собираю вещи и уезжаю
сейчас же.
Она выскочила в коридор, и Плейдон поспешил следом. Когда дверь за ними закрылась,
оставшиеся принялись оживленно обсуждать случившееся. Далмора, Амалия и Крат
присоединились к беседе, но я так и стояла молча. Знай я раньше о сестре Петры, относилась бы
к ней иначе или?..
– Что-то не так, Джарра? – спросил Фиан.
– Просто очень устала и немного сбита с толку. – Я покосилась на Стина, шумно
празднующего избавление от Петры. – Наверное, следовало бы поблагодарить всех за поддержку,
это совершенно потрясно с их стороны, но на фоне отъезда Петры было бы как-то бессердечно.
– Я рад, что она ушла, – заметил Ворон. – Теперь всем будет намного проще жить.
– Да, но… – Я вздохнула. – Мне было легче, когда я не понимала ее, а просто ненавидела.
Фиан окинул меня сочувственным взглядом:
– Похоже, все заняты сплетнями. Пойдем, отнесем вещи в комнату и распакуемся.
Мы отправились к себе с неизменно бдительным Вороном за спиной. Он остался
сторожить в коридоре. Фиан немедленно принялся разбирать вещи, а я села на кровать и тупо
уставилась на свой военный глядильник. Мне разрешили его оставить из соображений