К моему облегчению, вампир занял место напротив, сцепив руки в замок и уставившись на меня внимательным взглядом. Машина плавно и бесшумно тронулась с места, и мне с каждой минутой становилось всё неуютнее под этим взглядом, я едва сдерживалась, чтобы не ёрзать.
— Итак, давай начнём с изучения твоих предпочтений, Лёля, — негромко произнёс он, и я чуть не вздрогнула от неожиданности. — Какой цвет тебе нравится?
Неопределённо пожав плечами, я уставилась на свои руки, только бы не видеть сидевшего напротив лощёного, красивого нелюдя.
— Н-не знаю, не задумывалась, — тихо ответила, честно попытавшись судорожно сообразить, какой же цвет мне нравится в самом деле.
— Понятно, слишком привыкла к этим тусклым тряпкам, — в его голосе ясно слышалась досада. — Ладно, исправим. Будешь у нас самой красивой куколкой, — усмехнулся он.
Меня же почему-то неприятно кольнуло его замечание насчёт красоты, и я не удержалась, ответила.
— Боюсь, в какую бы одежду меня ни нарядить, я всё равно буду недостаточно красива, милорд, по вашим меркам, — постаралась, чтобы мои слова звучали ровно, без эмоций.
И тут же прохладной волной окатило беспокойство: а не много ли беру на себя, споря с лордом? Ещё и моим хозяином? Моих ушей снова коснулся звук негромкого смеха.
— О, Лёля, а что ты знаешь вообще о наших… мерках? — пауза слишком красноречивая, и тон слишком насмешливый. — Давай, мы с Мартом сами решим, в чём ты будешь выглядеть красиво. Зря между прочим наговариваешь на себя, я способен оценить и человеческую красоту, — обронил лорд Валентин, и мне стало немного не по себе от его слов.
Нет уж, лучше бы он не говорил этого. Если я в его глазах красивая… безопаснее оставаться просто едой, как бы дико это ни звучало. Тут же вспомнились прикосновения к моей шее, и то, как я отреагировала на них, и стало зябко. Забывшись и слишком углубившись в свои мысли, я обхватила себя руками и бросила рассеянный взгляд в окно.
— А какие предпочтения в еде? — не отставал с расспросами лорд Валентин. — Что ты любишь?
Ещё один сложный вопрос, потому что последние годы я провела на весьма однообразной пансионской пище, лишь изредка наслаждаясь нормальной кухней в редкие приезды домой. Неужели ему непонятны такие простые вещи, или вампир о них не задумывается? Я рискнула бросить на собеседника косой взгляд.
— Простите, милорд, но в пансионе кормили исключительно кашами, варёной или жареной картошкой, овощами и раз в неделю нам давали мясо, — я не позволила прорваться в голос ироничным ноткам, хотя так и хотелось указать на громадную разницу между нами. — Не могу сказать, что что-то из вышеперечисленного вызывало у меня бурю восторгов.