Через несколько мгновений я услышала щелчок закрывшейся двери и поняла, что осталась одна. Коленки тут же подогнулись, и я осела на ковёр, сдавленно всхлипнув. Господи, помоги. Я в доме с двумя существами древней расы, в их полном распоряжении, и… похоже, без всякой надежды выбраться отсюда без их на то дозволения. По моим щекам потекли слёзы, я беззвучно заплакала, закрыв лицо ладонями. Папа, папа, за что же ты так со мной?! Зачем сделал… рабыней этих двух! Потому что по-другому свою участь я назвать не могла, основываясь на заявлении лорда Мартина, что из дома выйти не смогу одна. Некоторое время слёзы катились по щекам, я позволила отчаянию и страху выплеснуться, тихонько всхлипывая и то и дело вздрагивая, бросая испуганные взгляды на дверь — а ну, как услышат? Хотя в глубине души хотелось завыть в голос и съёжиться в комочек, а ещё лучше — уснуть и никогда не проснуться. Или проснуться дома, в своей кровати и понять, что случившееся — просто страшный сон, не более. Но губы были солёными от настоящих слёз, и то место на ладони, куда поцеловал лорд Валентин, до сих пор горело, как будто там остался след от наглых губ.
Мои рыдания перешли в судорожные вздохи, глаза щипало, и ресницы слиплись, а вместо вихря эмоций охватила вялость и апатия. Я медленно поднялась, глядя перед собой невидящим взглядом, и побрела в ванную, умыться хотя бы. Навалилась усталость, и действительно захотелось спать, да ещё дождь продолжал монотонно шелестеть за окном, убаюкивая. Обманчиво уютная тишина спальни обволакивала, как кокон, даже на вид мягкая, широкая кровать так и манила. Все годы моей учёбы мне приходилось ютиться на узкой койке в женском общежитии при пансионе, на жёстких досках — как нам говорили, для улучшения осанки. Прерывисто вздохнув, я вошла в одну из дверей и окинула помещение равнодушным взглядом. Да, тут было красиво: стены, пол и потолок отделаны мозаикой из полудрагоценных камней всех оттенков синего и зелёного, большая круглая ванна из малахита больше походила на маленький бассейн, раковина и столешница тоже из того же камня. На одной стене — зеркало во весь рост, чуть поменьше над раковиной. Я не удивилась, увидев запакованную щётку, тюбик с зубной пастой и мыло — наверняка лорды позаботились о таких мелочах, зная, что у них сегодня будет гостья. Ради интереса проверила шкафчик на стене, и там обнаружился шампунь, гель для душа, мочалка, новенькая бритва и даже крем для тела. Я слегка покраснела и поспешно закрыла дверцу.
Умывшись холодной водой и почистив зубы, я выпрямилась и посмотрела на себя в зеркало. В нём отразилась грустная девушка с испуганными, блестевшими от недавних слёз глазами, обычно светло-голубыми, но сейчас потемневшими до василькового цвета, дрожащими губами и убранными в строгий пучок волосами необычного, платинового оттенка. Да, странная внешность, ко мне в пансионе даже прицепилась кличка «Призрак». И сейчас с бледным до прозрачности лицом и широко раскрытыми глазами, в тёмном форменном платье, которое я так и не сменила, я действительно была похожа на мрачное видение. Тряхнув головой, поспешно отвела взгляд и вышла обратно в спальню. Подойдя к саквояжу, вытащила оттуда расчёску и подошла к туалетному столику, присев на пуфик. Вынула шпильки, расчесалась, заплела на ночь косу. Волосы я не стригла никогда, и в пансионе девчонки всегда завидовали моим локонам до самой поясницы, шелковистым, густым и мягким. Привычные действия совершала бездумно, сознание впало в оцепенение, а мысли вновь и вновь возвращались к лордам, вынужденной гостьей которых я стала.