Покосившись на Джада, сидящего рядом, я спросил:
— Деловая поездка?
С кислой миной он согласно кивнул.
— И еще я надеялся порыбачить.
Действительно, среди багажа были два удилища.
— Смотрел, где можно добыть дешевой древесины… Здесь, для производства мебели.
— Вам действительно для этого нужен самолет?
— А что, этот можно нанять?
— Это моя работа.
Он пошевелил мозгами и сказал:
— Я это обдумаю.
Я вернулся на дорогу около Льюириоки ровно через полтора часа. Пальто миссис Бикман я нечаянно прихватил с собой, и она сидела на поставленном торчком чемодане в отутюженном темно-сером костюме как рекламная картинка шикарной одежды на фоне дикой природы.
Пожалуй, это не все, что можно было сказать по этому поводу. Она как-то естественно вписывалась в этот кусочек Лапландии, и в то же время возникало ощущение, что сама Лапландия принадлежала ей. Во всяком случае, этим свойством обладает не всякая женщина.
Я подрулил и резко остановил самолет всего в шести футах от того, чтобы не снести ей голову пропеллером.
Она не сдвинулась ни на дюйм.
Я спустился вниз.
— Простите, запоздал.
— С ним все в порядке?
— Пилот? С ним все обойдется.
Теперь я принялся водружать ее багаж на борт. Затем установил магнитометр — прибор со стремительными обводами бомбы, подвесив его на зажимах на привод лебедки в хвосте фюзеляжа.
К полету почти готов, — бодро отрапортовал я. — Не хотите спрятаться внутрь от москитов?
— Что вы собираетесь делать?
— Хочу осмотреть разбившийся самолет.
Она нахмурилась, но сказала:
— Я иду с вами, а то совсем закоченела в этом нейлоне.
Я прокладывал путь через заросли.
Самолет модели «Autocar» был зарегистрирован в Англии, о чем говорили зеленые буквы на хвосте, на голубом фоне оттенка утиных яиц. В последние годы в Британии гидропланами никто не пользуется, потому что во время войны понастроили множество аэродромов. Джаду для себя пришлось заказать специальное дооборудование. Выглядела машина весьма печально. Понадобится уйма работы, чтобы снова заставить ее летать и плавать. Стойки поплавков заклинило в направляющих, сами они сильно помялись, пока машина переворачивалась, оборвались передние растяжки креплений, так что поплавки раскинулись в стороны как огромные ступни. Нос почти уткнулся в землю. Одна лопасть деревянного пропеллера отлетела, но не расщепилась, значит, пилот выключил мотор в воздухе, перед тем как врезаться в землю. Дверь кабины висела открытой на уровне моих плеч. На панели приборов запекся сгусток крови пилота. Привязные ремни, которые я не срезал, свисали вниз, как лозы дикого винограда. Я захлопнул дверь, чтобы непогода не завершила процесс разрушения.