– За Хелену! – провозгласил он, подняв бокал, и его слова эхом разнеслись по залу.
В этот момент Хелена вдруг забыла про слишком тесное для нее платье и неподходящие туфли. Она увидела будущее, о котором говорил Флинн. Будущее, в котором ее наконец будут принимать и уважать, потому что рядом с ней будет сильный мужчина, который поддержит ее в трудную минуту и всегда подберет правильные слова.
Все это было похоже на волшебную сказку. Вот только в конце сказки принцесса всегда целует своего принца.
Гости, похоже, думали точно так же, потому что с разных сторон раздались возгласы, которые тут же подхватывались и повторялись снова и снова: «Поцелуй! Поцелуй! Поцелуй!»
Хелена вдруг подумала, что, если бы ее корсет был затянут чуть-чуть потуже, она бы давно упала в обморок и избежала этой сцены. Гости, разгоряченные вином, хотели увидеть настоящую любовь, столь красноречиво описанную Флинном. Но если увиденное их не устроит, все попытки перетянуть их на свою сторону будут напрасны.
Хелена решительно повернулась к Флинну. Если они хотят настоящий страстный поцелуй, они его получат.
– Никогда не думала, что мой первый поцелуй с мужем будет настолько публичным событием, – едва слышно прошептала она.
– Это просто спектакль, – едва слышно ответил он и притянул ее к себе.
«Просто спектакль». Да, конечно. Они ведь не влюблены, что бы там Флинн ни говорил в своей сногсшибательной речи. Их брак – это временная мера, средство разобраться с текущими проблемами. Он никогда не станет настоящим. Хотя бы потому, что она не сможет дать Флинну то, чего он хочет больше всего на свете.
Но если это спектакль, то почему она не может отвести взгляд от этих теплых карамельно-карих глаз? Почему ее сердце бьется как барабан, а по коже бегут мурашки?
Хелена уже не слышала подбадривающих криков гостей: ее мир вдруг сузился до лица Флинна. Последней ее мыслью перед тем, как их губы сомкнулись, было: «Если это поцелуй напоказ, то каков же будет настоящий?»
«Это просто спектакль», – повторял про себя Флинн.
Но спектакль не только для многочисленных зрителей, выкрикивающих сейчас подбадривающие возгласы, но и для его молодой жены. Если он хотел доказать, что их брак не фальшивка, способная просуществовать лишь пару месяцев, он должен показать ей это первым же поцелуем.
Флинн все еще слышал крики гостей, но они утратили всякое значение, когда он склонился над Хеленой. Ее губы были на вкус как шампанское, такие же сладкие и пьянящие, и на какое-то время Флинн потерял голову. Этим поцелуем он хотел что-то доказать Хелене и всем присутствующим, но, увы, уже не помнил, что именно. Все его мысли были о ее губах, податливо приоткрывшихся для его языка, и о ее теле, словно специально созданном для его объятий.