Заготовка понемногу принимала форму, их мокрые и грязные пальцы сплетались…
– Очень сексуально, – промурлыкал Хит.
– Держи себя в руках, – хихикнула Джулиана в ответ. – Не хочу, чтобы всякий раз при виде моих работ у тебя возникали грязные мысли.
Неожиданно пальцы Хита оторвались от глины и, скользнув по ее голым рукам, крепко ухватили ее за локти. Его испачканные в глине ладони казались особенно холодными по сравнению с горячим телом, прижавшимся к ее спине.
– Вообще-то дело не в искусстве…
Джулиана прерывисто дышала, не отваживаясь сделать хоть одно движение. Она по-прежнему не отрывалась от гончарного круга, но руки ее тряслись, и ваза выходила плохо, криво… Впрочем, ее это не волновало. Ведь стоит ей оторваться – и она тут же коснется Хита. И не факт, что сможет остановиться.
Хит, аккуратно собрал ее волосы и, перебросив их через плечо ей на грудь, приник губами к шее за ухом. Его губы ласкали, давили и требовали, и вдоль ее позвоночника побежали мурашки от острого наслаждения.
Изогнув спину, Джулиана крепко прижалась ягодицами к его напряженным бедрам и низко застонала от желания. Обхватив ее рукой за талию, Хит еще крепче притянул ее к себе:
– Джулз… – прошептал он, и от этого шепота она задрожала от желания. Остановив гончарный круг, она накрыла пальцами его руки, жадно шарившие по ее телу.
– Что? – выдохнула она.
– Ты сказала, что до завтра вода не остынет. Уже завтра. – И он нежно прикусил ее мочку.
Джулиана спустилась в мастерскую в короткой хлопчатобумажной пижаме. Тонкая маечка и шортики выглядели чертовски сексуально, напоминая Хиту о той девочке, о которой он мечтал в школьные годы. Но женственные изгибы, едва прикрытые одеждой, напоминали о том, что теперь она соблазнительнейшая женщина в самом расцвете своей красоты.
Его руки были все в глине, и все же он никак не мог оторваться от Джулианы. Глина была на ее руках, плечах, пижаме и даже на щеке…
Но ему было все равно.
Это было безумно соблазнительно. Джулиана всегда была такой разумной и рассудительной, и теперь ему нравилось смотреть на нее измазанную. Он так хотел ее, что прикусил нижнюю губу, чтобы удержаться и не прервать ее, едва войдя в мастерскую, и до сих пор чувствовал на языке привкус крови. И когда она наконец повернулась к нему лицом, он хотел сказать ей, что она самая красивая женщина в мире. Но сдержался. О любви он говорил тогда, в первый раз. Вторая попытка будет иной – больше дела, меньше слов.
Джулиана посмотрела ему в глаза, затем, обхватив его лицо ладонями, потянула его вниз, к себе. Когда их губы встретились, перед глазами Хита словно вспыхнул фейерверк. Казалось, по его жилам бежит чистый адреналин. Он чувствовал себя могучим и непобедимым и хотел лишь одного: сделать Джулиану своей раз и навсегда.