Света сидела в маленькой полутемной комнате одна, как вдруг почувствовала, что рядом с ней кто-то есть. Она скосила глаза — на соседнем пустом столе сидел Каморный, как всегда, весь в черном, и болтал ногами.
— Что за манера — подходить неслышно? — раздраженно сказала Света. — Тебе чего?
Каморный мягко спрыгнул со стола на пол и, крадучись, подошел к Свете.
— Лапушка, — он наклонился к самому ее уху, — говорят, ты мной интересуешься?
— С чего ты взял? — Она отстранилась и пожала плечами. — По-твоему, если бабули обмирают, на тебя по телевизору глядя, так и все должны тобой интересоваться?
— Ну не надо скромничать, — засмеялся Каморный неприятным скрипучим смехом.
Своему голосу он умел придать любое звучание — мягкое или грозное, смотря по обстоятельствам, но со смехом ничего не мог сделать — смеялся он очень неприятно. Он это знал, поэтому на экране всегда был серьезен, даже строг — выбрал такой имидж.
— Слушай, ты мне мешаешь, — раздраженно проговорила Света. — У меня работа, да и тебе, я знаю, скоро в эфир.
— Деточка, — проникновенно начал Каморный, — ты как со мной разговариваешь?
Ты как смеешь?
По ходу вопроса он нависал над Светой, и теперь она видела совсем рядом его светлые, почти прозрачные страшные глаза.
«Да он псих!» — мелькнуло в голове.
— Отстань от меня! — помимо воли, в голосе прозвучал страх.
Она даже махнула рукой, стараясь оттолкнуть его страшное лицо. Каморный перехватил ее руку и сжал кисть железной хваткой.
— А ну говори быстро, для кого брала у Кольки копию видеокассеты! — прошипел он, — Отпусти, мне больно, — застонала Света. — Я сейчас заору.
Каморный усмехнулся и немного ослабил хватку. Это был один из его способов получения нужной информации — от невысокого, даже щуплого на вид, узкоплечего репортера никто не ожидал физической силы, поэтому на многих, особенно на женщин, такой прием действовал безотказно — женщины слабели от страха и неожиданности и рассказывали все.
Разумеется, с мужчинами — настоящими мужчинами, а не слизняками и тряпками, — Каморный опасался разговаривать в таком духе — можно было запросто получить в морду. Разозленный мужчина способен на многое под влиянием минуты — потом он может пожалеть, что не сдержался, но в ярости очень даже просто может отметелить будь здоров, так что две недели в эфир не выйдешь. Каморный очень заботился о своей внешности.
— Ну так для кого ты взяла кассету? — обратился он к Свете.
— Тебе какая разница, — отмахнулась она, — я с Колькой расплатилась.
— А со мной — нет. — Он опять больно защемил ее руку, но Света была начеку и двинула его каблуком под коленку.