Затерянная улица (Каллаган, Хилл) - страница 119

Единственная часть его владений, которую он хотел бы взять с собой.

— Ну что ж… Значит, пойдешь?

Он заметил ее нерешительность. Обернувшись, она смотрела на дом, который никогда не был ее домом, хоть она и прожила в нем всю жизнь. Он знал, что, если она вернется туда, пусть только чтобы взять что-то из своих вещей, он уйдет один.

Но она просто нагнулась и зашнуровала башмаки. Затем старательно собрала в пучок свои длинные волосы.

И они пошли.

Первую остановку они сделали прямо на дороге. Они шли уже около часа и, добравшись до вершины холма, остановились отдохнуть. Альберт стоял и смотрел на восток. Батч сидела на песке у обочины дороги. Заученным движением, хоть и не без труда, она машинально выводила пальцем на песке: «Альберт — Батч».

Он взглянул на нее, и она покраснела. Он осторожно стер ногой «Батч» и, наклонившись, написал «Мари».

И они снова отправились в путь.

Через щель, образовавшуюся в толще облаков, на них упал луч солнца. Они посмотрели на запад. Над Гранд-Пином висела гряда свинцово-серых дождевых туч, и в косых лучах солнца виднелись темные полосы проливного дождя.

— Видишь, Мари? Они получили свой дождь!

Кивнув, она тихо прошептала:

— Они получили его, потому что ты ушел…

— Верно, — согласился Альберт. — Зато у нас осталось солнце.

Если идти прямиком по холмам, то от фермы Джона до фермы его отца было пять миль. Но зимой, когда дороги заметало, на лошадях можно было проехать только в объезд, а это уже получалось более чем втрое.

— Я, пожалуй, пойду пешком, — сказал Джон жене за завтраком. — Лошадь там по снегу не пройдет, а меня выдержит. Если я уйду пораньше, у меня будет несколько часов, чтобы помочь отцу по хозяйству, и я еще успею домой к ужину.

Энн нахмурилась. Она молча подошла к окну и, надышав в замерзшем стекле отверстие, некоторое время смотрела на конюшню и коровник, темневшие в конце заснеженного двора.

— Вчера вокруг луны было двойное кольцо, — наконец промолвила она. — Ты сам говорил, что, наверно, закрутит буран. Почему я должна оставаться здесь одна? Неужели отец тебе важнее меня?

Он бросил на нее смущенный взгляд и, допив кофе, стал ее убеждать, что ей нечего бояться:

— Ну и что ж, даже если начнется буран? В конюшню тебе ходить незачем. Лошадей я покормил и напоил — теперь им до вечера ничего не понадобится. А я вернусь самое позднее часов в семь-восемь.

Она продолжала дышать на стекло, стараясь сделать из круглого пятнышка симметричный овал. Минуты две он молча глядел на нее, затем повторил с настойчивыми нотками в голосе: