— Ну еще бы, — ответила миссис Кастелано, усердно орудуя тряпкой, — говорили, и не раз. Что до меня, то я не больно жалую этих ирландских священников. Молодой ли, старый ли, все одно — хорошего мало, кого ни спроси. Ну вот хоть в этой церкви. Небось у них священник не ирландец, а немец, отец Гофман. А я так люблю, чтоб священник был итальянцем. Как сам папа.
Миссис Халлоран бешено шваркнула тряпкой.
— Вы еще скажете, что и Иисус Христос был итальяшкой! И апостолы Петр и Павел! Наш спаситель горько поплатился за то, что установил святой престол в языческом Риме. А еще горше апостол Павел, которому эти убийцы — гангстеры да и только! — отрубили голову. От этой страны добра ждать нечего — там сроду ничего хорошего не было. А что папа — итальяшка и не знает ни слова по-английски, так это несчастье и проклятие католической церкви! В книгах этого не написано, Кастелано, но так многие думают. И если уж говорить начистоту, то, по-моему, дела в мире пошли бы куда лучше, если бы папой выбрали кардинала с нашего зеленого острова.
Возмущенная мадонна сверкнула глазами на свою разошедшуюся противницу. Хотя обычно она отличалась спокойным и медлительным нравом, слова миссис Халлоран неудержимо распаляли ее гнев. А та продолжала свои изобличения:
— Ну на что годятся ваши жирные священники — только храпеть во время исповеди и чихать над купелью! Они первым делом итальяшки, а потом уже слуги божии, и никакое помазание не может возвысить их души. У его преосвященства сердце обливается кровью от их делишек, даром, что добрые католики-ирландцы без конца молятся, чтобы божья благодать осенила их низкие душонки.
Разойдясь, она завопила во весь голос, так что в ответ загудели трубы органа:
— Поганые итальяшки! Бандиты и потаскухи! Самогонщики!
Вся трясясь от ярости, миссис Кастелано окунула тряпку в ведро с грязной водой и, не отжимая, вдруг хлестнула ею миссис Халлоран поперек лица. Потом еще и еще.
Ирландка, отплевываясь и выкрикивая проклятия, бросилась к собственному ведру и окатила миссис Кастелано грязной водой.
Та взвизгнула от неожиданности. Прежде чем она успела опомниться, миссис Халлоран хлестнула ее тряпкой по глазам. Ослепленная ударом, итальянка бросилась в ту сторону, где ей смутно виднелся силуэт врага, и яростно замолотила кулаками. Миссис Халлоран, стараясь по возможности уклоняться от ударов, в свою очередь наделяла свою противницу тумаками и царапинами. Церковь наполнилась звуками ожесточенной схватки.
Мисс Браун так и приросла к месту от ужаса и с отвисшей челюстью взирала на это кощунство, беспомощно взмахивая ручками. Она спокойно работала, устремясь мыслями вслед за отцом Гофманом, когда в божьем доме разразилось это святотатственное побоище. Церковь была пуста, и она молила бога, чтобы никто не вошел искать утешения у престола спасителя, прежде чем удастся унять этих фурий.