– Дьяволом, – уточнил шевалье.
– Да, дьяволом. Разве Господь Бог не дозволяет существовать нечистому? Да, я сжигал и ведьм, и ведьмаков. Слабых, кои оскверняли Знания своей немощью. Их ничтожный разум был недостоин этой великой мудрости.
– За что вы прокляли мой род? – спросил Орландо. – В чём причина вашей ненависти?
– Это долгая история! Извини, но у меня нет желания вспоминать и ворошить дела дней минувших. Могу сказать лишь одно – твой отец был слишком упрям, а посему и дождался моего гнева.
– При чём здесь мой отец?
– Ты ведь знаешь о заговоре против Святого Трибунала, не правда ли? Барон Патрик де Брег был одним из тех, кто решил поддержать Арно де Буасси, и получил по заслугам. – Отец Раймонд наслаждался этим моментом истины. – Проклятья, обратившие вас в оборотней, навсегда заняли его мысли, и он никогда больше не интересовался делами заговорщиков. Экий бедняга… Он посвятил свою жизнь глупой мести. Ты с ним не встречался?
– Я убил его, – сквозь зубы процедил де Брег.
– Вот это славно! – засмеялся его преподобие. – Воистину, его постигла кара Небесная.
– Я и тебя убью… – с неожиданным спокойствием произнёс Орландо. Он прищурился и положил руку на эфес меча.
– Неужели? – Отец Раймонд, судя по спокойному взгляду, ничуть не испугался. – Меня? Господь Всемогущий, я бы на твоём месте не бросался столь дерзкими словами!
– Чем же ты меня испугаешь, тварь? Огнём Преисподней?
– Плох тот хозяин, который позволит псу кусаться! – наставительным тоном заметил его преподобие.
– Ты мне угрожаешь?
– Нет. – Священник покачал головой. – Это ты сам себе угрожаешь. Убьёшь и никогда не избавишься от проклятья. Мало того – обратишься в рысь. Навсегда. Лишь несколько дней в году сможешь принимать человеческий облик, дабы чувствовать весь ужас своего падения. Станешь зверем, обречённым на вечную жажду крови.
– Я, пожалуй, рискну.
– Это ещё не всё… – протянул Раймонд и поднял руку. – Ты потеряешь память. Забудешь всё, что знал! Забудешь и любовь, и друзей, и книги, изучению которых посвятил не один год. Твой разум не выдержит такой пытки, и ты сойдёшь с ума. Останется лишь одно чувство…
– Чувство вечного голода?
– Верно. Рискнёшь это сделать?!
– Это сделаю я, – признаться, я даже не узнал своего голоса, но это было не столь важно.
– Прочь, щенок! – Ведьма поднялась и посмотрела на меня. Её глаза сверкнули, а сова, замершая на её плече, вдруг встряхнулась и ударила крыльями: – Ты что, Жак де Тресс, забыл о нашем уговоре?! Ты не причинишь вред тем, кто будет находиться рядом со мной! Забыл?!
– Вот дьявол… – пробурчал я и бросил взгляд на Орландо. – Что же нам делать, шевалье?