Я уложив пятьдесят килограмм своего личного счастья, аккуратно стянул с неё джинсы, и футболку. Думал разбужу. Ага, её сейчас и танком не разбудишь, спит как убитая. Я зацепил взглядом, раскрытую ладонь, заметив странность. Волна прошлось по мне ставя волосы дыбом.
Я осторожно раскрыл вторую ладонь. Обе были испещрены тонкими линиями шрамов. Она определённо не единожды резала руки, но чтобы на столько… Я мгновенно прошёлся взглядом, по её коже, до самых пяток. Пара покраснений на теле, рискует стать синяками. Как так-то? Вот и попробуй разбери, толи в самом деле структура кожи такая, толи во мне проблема.
Оставив поцелуй на её губах, больше похожий на извинение, оставил Вику в комнате, досыпать отнятые часы, я, спустился вниз, на кухню.
Аля, порхая у плиты, в весьма бодром настроении. Разлив кофе по чашкам, придвинула мне одну.
― С добрым утром.
― С добрым. Спасибо.
― Да, пожалуйста.
Она сделала глоток и подозрительно уставилась в чашку. Досыпав сахара, посмотрела на меня.
― Слушай, Раф, а можно с тобой поговорить?
― Можно.
Хуже всё равно уже вряд ли будет.
― А, ты уверен, что в день, нападения на Инну, Тори с тобой была? ― спросила она осторожно.
― Конечно. ― я напрягся, осознавая, что вопрос-то задан не с проста. ― А, что?
― То есть, прям весь день?
― Ну, да. Почти. ― исправился я, вспоминая тот день и свой визит в больницу. ― Так, а в чём дело-то?
― Да, так… ― витиевато ответила, Аля. Она отпила кофе и слегка скривившись, вовсе отставила чашку в сторону. ― Мне кажется, что это была Тори.
Я обжёгся, потеряв бдительность к горячему напитку.
― Что?
Женщина вздохнула как-то недоверчиво косясь на чашку с кофе.
― Тогда все так быстро произошло, и было темно, никто ничего даже понять не успел. Костя, когда стал на днях всё это припоминать, анализировать, пришёл к выводу, что, для парня, силуэт был слишком… мал. Я боюсь, что… ― она не нашла в себе сил договорить.
― То есть, Керро, что может уголовное дело завести? ― решил я прояснить. Аля уткнула в меня озадаченный взор.
― Инна, на дочь? Да, Бог с тобой! Нет, конечно. Я понятия не имею по каким таким законам устроены их отношения, и как работают родительские инстинкты, у этой женщины, но всё не то чем порой кажется. Мало кто знает, но… не пойми меня неправильно, но Инна, любит Тори. Пускай по своему, какой-то неправильной удушающей любовью, но любит. И она реально как львица охраняя своё дитя, маниакальна в том, что касается жизни Тори. Она знает всё, каждый шаг. И тут только два варианта. Она либо совсем с ума сошла, раз могла сама это сделать. ― она замолчала обдумывая следующие слова.