Мэт стряхнул с себя дрему и еще ничего не видящими глазами посмотрел через окно машины на достопримечательности, ставшие таковыми благодаря многочисленным американским фильмам о полицейских.
— Моя гостиница должна быть где-то здесь, похоже, на следующем повороте, — сообщил он ей. — Наверное, вам лучше высадить меня сейчас, и мы встретимся в парке Бэттери. А оттуда до статуи доберемся паромом. — Он взглянул на часы. — Скажем, через полтора часа? Устроит?
Джози посмотрела на свои часы. Это ничего не дало — они все еще показывали время по ту сторону большой воды, именуемой Атлантическим океаном.
— Отлично.
Мэт наклонился к водителю.
— Я выйду здесь, приятель, — сказал он, и тот неохотно выбрался из потока машин, сделав рывок к тротуару.
— Я не прощаюсь, — сказал Мэт.
Он махнул рукой и, неуклюже спотыкаясь, вылез из такси, забыв заплатить и оставив ее, совершенно лишенную сил, сидеть на заднем сиденье одну.
Гостиница Джози была из числа неброских заведений, которые рассчитаны на таких же не афиширующих себя деловых людей, уверенно шагающих по коридорам в своих темно-синих костюмах на важные встречи. Все это напомнило ей о Дэмиене. Он был одним из этих дельцов в темно-синих костюмах, вылизанный и отутюженный, как будто сошел со страниц каталога мужской бизнес-моды, и ей всегда хотелось, чтобы он дал себе хоть чуть-чуть свободы, чтобы иногда был поэкстравагантнее, отрастил бы небольшую щетину или бородку-эспаньолку. Но Дэмиен никогда не был замечен ни в чем подобном — до тех пор, конечно, пока не ушел к этой штучке, к этой молодой телке, и тогда он вдруг решил, что одевается и ведет себя неправильно, и стал усиленно покупать вещи в более современном стиле. А до Джози наконец дошло, что все его важные встречи происходили не столько в холлах гостиниц, сколько в гостиничных номерах. Как ни странно, эти воспоминания не вызвали у нее приступа гнева. Ну если и вызвали, то гнев все же не был так силен, как прежде.
По заведенному порядку она проследовала за коридорным в свой номер, оказавшийся большой квадратной комнатой с двумя двуспальными кроватями. Обычная комната в обычной гостинице функционального назначения с истертым под ногами полом. Она задумчиво подошла к окну, раздвинула полинялый тюль — и сразу увидела, что солнце на улице, хоть и за солнцезащитным оконным стеклом, светит очень ярко. И конечно же, вместо манхэттенского неба из ее окна было видно только множество кондиционеров на конторском здании напротив.
Джози задвинула тюль. Сквозь его дымку эти кондиционеры не так бросались в глаза. Вообще-то на Манхэттен стоит посмотреть, особенно если вы стоите на земле или, наоборот, находитесь на высоте. По достоинству оценить величественность этого центра мира можно только на расстоянии. А находясь где-то посередине, между стен и на неопределенной высоте, видишь только ряды угнетающе высоких, надвигающихся друг на друга домов.