В радости и в горе (Мэттьюс) - страница 186

— Мы сможем?

— От каждого из нас потребуется немного усилий и много любви.

— Я же была тебе неверна, Джек.

— Неверность — это не всегда самое страшное, что может случиться в браке.

— В день нашей свадьбы!

— Да, время ты выбрала не самое подходящее.

— А что скажут люди?

— Никто ни о чем не знает. И не узнает никогда, — заверил ее Джек.

Марта как будто колебалась. Джек взял ее руки в свои.

— Если ты скажешь, что Глен был ошибкой, то с этим я смогу смириться. С чем я смириться не смогу, так это если мы не сможем исправить эту ошибку. — Уголки рта его жены все еще были опущены, а нижняя губа опасно подергивалась.

— Джек, как же ты можешь быть таким всепрощающим?

— Марта, — вздохнул он, — я ждал так долго, так долго, пытаясь найти ту, с кем смог бы провести остаток жизни, что не собираюсь легко с этим расстаться.

— Даже несмотря на то, что я смогла, — всхлипнула Марта.

— Ты помнишь нашу клятву? «И в богатстве, и в бедности, и в горе, и в радости». — Джек смахнул слезу со щеки жены. — Наверное, с нами произошло то, что подразумевается под горем.

— «Оставив прежнюю жизнь, — продолжила Марта, — и соединившись с тобой на все дни жизни моей». Вот тебе моя торжественная клятва.

— «Любить и уважать друг друга…»

— Люби меня, Джек!

И он обнял прильнувшую к нему Марту.

— Кажется, в этом месте полагается поцеловать невесту…

Джек почувствовал вкус губ Марты на своих губах; они были сладкими и солеными от слез.

— Я люблю вас, миссис Лабати, — сказал он, — и буду любить всегда.

— И я люблю тебя, Джек, — сказала ему в ответ Марта.

Джек повлек ее на площадку для танцев.

— Не согласится ли моя жена разделить со мной наш танец, который мы впервые протанцуем в качестве супругов?

И они услышали, как зазвучала тихая музыка, музыка для них двоих: «Говорил ли я тебе, что люблю?..»

— По-твоему, мы сможем все это оставить позади?

— Надеюсь, что в двадцать пятую годовщину нашей свадьбы мы оглянемся назад и улыбнемся тому, какими молодыми и глупыми мы были, — ответил он.

— Какой молодой и глупой была я, — поправила его Марта, положив голову ему на плечо.

Глава 48

Дональд боролся за свою свободу, как будто в него вселился дьявол. Портплед Дэмиена подпрыгивал и крутился вокруг колен, и, чтобы утихомирить стремящегося на волю Дональда, ему пришлось приложить неимоверные усилия и крепко зажать мешок между ног, но все же не настолько крепко, чтобы свет дня померк в утиных очах. Затем возникла новая причина для беспокойства.

Администратор за столом регистрации в аэропорту подозрительно осмотрела Дэмиена.

— У вас есть ручной багаж, сэр?