— Никогда.
— Не стоит все усложнять, а насчет того, что ей противно будет, — вряд ли. Скорее она просто рассмеется.
— Рассмеется?
— Молодые не принимают всерьез стариковские чувства нашего брата. Она будет даже тронута, но решит, что это смешное умопомешательство. Ее это развлечет, заинтригует. Для нее это будет событие.
— Убирайтесь вы, — сказал я. — Убирайтесь.
— Вы сердитесь на меня. Я же не виноват, что вы мне сказали.
— Убирайтесь!
— Брэд, как же все-таки насчет Присциллы?
— Поступайте, как сочтете нужным. Оставляю все на ваше усмотрение.
— Вы не собираетесь ее проведать?
— Да, да. Потом. Сердечный ей привет.
Фрэнсис подошел к двери. Я сидел и тер глаза. Смешное медвежье лицо Фрэнсиса все сморщилось от тревоги и огорчения, и вдруг он напомнил мне свою сестру, когда она с такой нелепой нежностью смотрела на меня в синей тьме нашей старой гостиной.
— Брэд, почему бы вам не ухватиться за Присциллу?
— Не понимаю.
— Ухватитесь за нее, как за спасательный круг. Пусть это заполнит вашу жизнь. Думайте только о том, чтобы ей помочь. Правда, займитесь этим всерьез. А остальное выкиньте из головы.
— Ничего вы не понимаете.
— Ну хорошо. Тогда попробуйте ее уговорить. Что тут особенного?
— О чем это вы?
— Почему бы вам не завести роман с Джулиан Баффин? Ей это нисколько не повредит.
— Вы… негодяй. О господи, как я мог сказать вам, именно вам, я с ума сошел.
— Ну хорошо, молчу. Ладно, ладно, ухожу.
Когда он ушел, я как безумный заметался по квартире. Зачем, ах, зачем я нарушил молчание. Я расстался со своим единственным сокровищем, отдал его дураку. Я не боялся, что Фрэнсис меня предаст. Но к моим страданиям добавились новые, куда страшнее. В шахматной партии с Черным принцем я, возможно, сделал неверный и роковой ход.
Через некоторое время я сел и принялся думать о том, что мне сказал Фрэнсис. Разумеется, не обо всем. О Присцилле я вовсе не думал.
«Мой дорогой Брэдли!
Я попал в ужаснейший переплет и чувствую, что должен Вам все открыть. Возможно, это Вас не так уж и удивит. Я безумно влюблен в Кристиан. Представляю себе, с какой убийственной иронией отнесетесь Вы к этому сообщению. «Влюбились? В Вашем-то возрасте? Ну, знаете!» Мне известно, как Вы презираете всякую «романтику». Это предмет наших давних споров. Позвольте заверить Вас: то, что я чувствую, не имеет никакого отношения к розовым грезам или к «сантиментам». Никогда в жизни я еще не был в таком мраке и никогда еще не чувствовал себя таким реалистом. Боюсь, Брэдли, что это серьезно. Ураган, в существование которого, я думаю, Вы просто не верите, сбил меня с ног. Как мне убедить Вас, что я нахожусь in extremis?