— Забудь о его глазах, улыбке и копне волос — пойми, какой он на самом деле.
Он сказал это так, что у меня мурашки по спине побежали. Неужели он знает? Мне вдруг показалось, что он пытается защитить меня. Он имеет в виду, что его внук того не стоит?
К ужину я все еще чувствовала себя не в своей тарелке, но хоть торнадо утих. Папа сегодня работает допоздна, и поскольку мальчики гостили у своих друзей, мы с мамой были вдвоем. Мама сказала, что они с папой обсудили затеянную мной уборку дома, и их обоих очень удивляет, что Чет приходит помогать мне. Они подумали, может, надо как-то заплатить ему за помощь?
Я сказала маме, что, по-моему, Чета это обидит, но на следующий день она все равно пошла и обидела его.
Чет ответил:
— Нет, миссис Бейкер. Мне очень приятно помогать вашей дочери. — И больше он ничего не хотел слышать об оплате.
Рабочая неделя подошла к концу, но выяснилось, что папа будет работать и в субботу. Поэтому мы с Четом весь день подготавливали землю к посеву газонной травы.
Именно в тот день Чет спросил:
— Вы ведь не собираетесь переезжать?
— Переезжать? Почему вы спрашиваете?
— Моя дочь предположила это вчера за ужином. Она думает, что вы приводите все в порядок, потому что собираетесь продать дом.
Конечно за работой мы с Четом говорили о разных вещах, но если бы он не спросил меня о переезде, я бы, наверное, не рассказала ему о мистере Финнегане, или дяде Дэвиде, или о том, почему наш двор в таком состоянии. Но он спросил, и я все ему рассказала. И мне стало легче. Я словно дунула на одуванчик и теперь наблюдала, как крошечные парашютики улетают прочь от меня. Я гордилась своими родителями, а глядя теперь на наш двор, я гордилась и собой. Мне не терпелось продолжать. Я могла бы даже покрасить дом! Я смогу. Смогу.
Чет выслушал всю историю и ничего не сказал. Мама принесла нам бутерброды, мы съели их, сидя на крыльце, в полном молчании. Но потом Чет вдруг кивнул на свой дом и произнес:
— Не знаю, почему он не вышел поздороваться.
— Кто? — спросила я, проследив за его взглядом. Штора в окне Брайса резко опустилась и я, не удержавшись, выпалила: — Брайс?
— Я уже в третий раз замечаю, что он наблюдает за нами.
— Правда? — Мое сердце забилось, словно птица, пытающаяся выбраться из клетки.
Чет нахмурился и сказал:
— Давай заканчивать и сеять, хорошо? Семенам нужно тепло дня, чтобы поскорее прорасти.
Но работа не отвлекала меня от навязчивой мысли: я все время думала об окне Брайса. Неужели он наблюдал? Весь оставшийся день я поглядывала на его окно. Видимо, Чет это заметил, потому что когда мы закончили и поздравили друг друга с отлично проделанной работой, он сказал: