Ким присел на корточки, глядя, как механик снимает корпус, чтобы добраться до батареи. В адрес олухов, создавших то, что не выключается, опять послышались проклятия.
Ким с любопытством смотрел на развороченные внутренности, и вдруг перед его глазами встала картина: огромный цех на минус третьем этаже, ночная сборка, шеренга мультиботов на движущейся ленте… Что-то тогда показалось ему странным…
Механик снял батарею, и индикатор на голове бота погас.
– Так-то лучше, – Мак придирчиво осмотрел дисковые щетки и швейный механизм у бота в животе. – Смазать бы. Ладно, пошлем на дозаправку, заодно и почистим.
Ким взглянул на резервуар, на донышке которого болталось совсем немного моющего средства.
И вдруг он понял, что именно было странным. Как же он раньше не заметил, он ведь столько раз делал это сам…
– Перезаправлять нечем, – пробормотал он машинально. – Моющую жидкость химики с минусовых присылали, а сейчас…
– Ну ничего, посидим в грязи, значит, – заявил Мак. – Да эта заварушка долго и не продлится. Как проголодаются, голубчики, так живо все откроют и сами приползут.
Ким вышел из мастерской, но домой не поехал. Это была только догадка, но если он прав… Нужно немедленно рассказать. Эдо просил связаться с ним, если Ким что-то вспомнит; и, надо отдать ему должное, он всегда готов выслушать.
Только вот как поступит Эдо с этой информацией? «Сто человек важнее десяти». Что, если он решит, что Город важнее нескольких синтетов? Бросит на них силовиков, и Ким будет виноват. Но если Ким прав… Тогда он еще хуже будет виноват.
Он топтался на перроне, не зная, на что решиться. Есть ли кто-то, на кого можно положиться, и кто достаточно силен, чтобы защитить Город?
При мысли о силе он вспомнил о Полякове. Абсурд. Но стоило Киму вызвать в памяти страхолюдное лицо консула, как странная убежденность в том, что старшему силовику можно довериться, окрепла. Тогда, на Совете, куда Ким пришел «читать» биотехника Штайнера, он ведь случайно убедил и Полякова – заговорив о чести.
Проблема только в том, что он не знает, как встретиться с Поляковым. То, что, если он с ним таки встретится, Поляков шлепнет его на месте, – это уже другая проблема.
Ким мешался у всех под ногами, его толкнула, пролетая мимо, светловолосая девушка, и тут в голове явственно щелкнуло: Лиз! Она сказала, что стажируется где-то недалеко от кафе «Легран». Она наверняка умница, значит – анализатор. Или коммуникатор? Она ведь и красивая, и общительная.
Как ошпаренный, Ким бросился к поезду и в последнюю минуту успел затолкаться в вагон. В голове мелькнула было мысль позвонить Ерику. Да ладно, сам справится. В двенадцатом он выскочил, бросился искать ведомство, потратил несколько драгоценных минут на нервную беготню; нашел и прилип к терминалу в приемной. Набрал в поиске сотрудников «Елизавета Полякова». Есть! «Двенадцать-три», внешние коммуникации.