– Ну и как тут в объезд?! – донеслось до них восклицание Суна. – Я же фронта не знаю!
Поскольку они все еще стояли, Ким догадался, что Каверин сейчас связывается с Городом и интересуется, какого рожна метеорологи пропустили зарождающийся посреди маршрута пыльник. Прошла еще пара минут, во время которых Ерик стращал их сочными описаниями всех виденных им за жизнь пылевых бурь и самых катастрофических их последствий. Потом Каверин рявкнул: «Арипов, на место!» – и они тронулись.
Сперва все шло неплохо. Но вскоре Ким с его каким-никаким опытом механика заметил, что гудение мотора постепенно меняется. Звукоизоляция в транспорте была почти идеальная, но Ким ощутил это телом: характер вибрации стал другим.
А потом добавилась и тряска: не такая, как раньше, а настоящая. Влас уже не хвалил свои амортизаторы, а сидел, по-крабьи растопырив конечности во все стороны и упираясь ими в ближайшие твердые поверхности. Правда, в ушах у него по-прежнему были наушники, а на лице – безмятежное выражение, так что и Ким, глядя на соседа, приободрился. Потрясет и перестанет, в конце-то концов.
Трясти не переставало: видно, Сун все-таки не угадал с фронтом, и они, как минимум, не удалялись от пыльника. А может, и шли прямо на него. Казалось, что это тянется целую вечность: транспорт шатало и так и этак, бойцы спереди изредка негромко выражались, а Ким периодически стукался о борт и думал, что слайдер как вид транспорта ему определенно больше нравится.
И вдруг все прекратилось. Особенно мощный толчок сотряс корпус машины, чувствительно приложив самых невнимательных лбами к спинкам сидений, и настала относительная тишина. На слух Ким убедился, что мотор работает на холостом – значит, они не заглохли, а встали по доброй воле. Добрались?
Впереди началось движение, но, наученный первым опытом, Ким не стал вскакивать, хотя многое бы отдал за возможность это сделать. Они с Власом и Индрой чинно дожидались, пока кто-нибудь из силовиков догадается их обрадовать или огорчить.
– Прибыли, – раскатисто сообщил Каверин по громкой связи. – Из транспорта никто не выходит, ждем, пока уляжется пыль.
Ким с облегчением вздохнул, а Влас легонько ткнул его в бок и показал бровями «было круто». Через несколько минут показался и Ерик, только выглядел он почему-то совсем не таким счастливым, каким должен бы.
– Приплыли, – хмуро переиначил он слова командира. – Сун, крот дурной, прямо на огород вперся сослепу и стену проломил. Дед нас убьет.
Это был крошечный и незаметный шажок для человечества, но для одного человека по имени Ким Каверин он был огромен, как жизнь. Когда Ким ступил с подножки транспорта на землю – на Открытую землю! – он почувствовал, что теперь спокойно можно и помереть.