Из-за моего, так сказать, непролетарского происхождения у меня могли быть серьезные проблемы, когда я уже работал в НКВД. С другой стороны, само происхождение заставило меня выбрать этот путь. Когда началась революция, мне едва исполнилось восемь лет, и я хорошо помню, что мои родители ее не приняли, поэтому дети на улице дразнили меня буржуем и кидались камнями. Долго я прятался от всех, а как-то раз не выдержал и дал сдачи. Завязалась драка. Вмешался милицейский патруль, поскольку тогда в Киеве уже закрепилась советская власть, и меня потащили в отделение. Там со мной очень долго говорил усталый человек в кожанке. Он понял отношение моих родителей к власти рабочих и крестьян, велел идти домой, а вскоре меня перевели в один из вновь созданных интернатов. Чему я был очень рад: это, я скажу вам, очень тяжело, когда твои родители не хотят понимать, что вокруг строится совершенно новая страна, совершенно новое общество, что люди тоже будут новыми.
В органах я оказался в начале тридцатых годов. Как раз тогда вливалось новое пополнение и было много работы, так как активизировались враги партии, не согласные с ленинским учением и политикой товарища Сталина, направленной на индустриализацию страны. Именно тогда я, еще молодой чекист, столкнулся с первыми проявлениями этого украинского национализма. Но сейчас мы об этом не будем вспоминать, пойдите, если хотите, в газетные архивы здесь, в Киеве, почитайте, там все написано.
Примечание Клима Рогозного: Очевидно, речь идет о сфабрикованном советской властью и реализованном НКВД процессе над так называемым Союзом освобождения Украины и следующих за ним планомерных преследованиях деятелей украинской науки и культуры, вошедших в историю под названием Расстрелянное Возрождение.
Итак, я свою работу в органах государственной безопасности начал именно с борьбы с украинско-немецкими буржуазными националистами. Затем, конечно, меня перебросили на другой участок. Но успехи в моей работе и там были достаточно высокими, иначе враги не делали бы перед войной попыток скомпрометировать меня перед органами и в глазах партии, напоминая о том самом буржуазном происхождении. Правда, на некоторое время из Киева пришлось уехать… Потом — война и назначение в недавно созданное управление НКВД, взявшее на себя руководство партизанским движением, подпольной и диверсионной работой во вражеском тылу.[12]Вот так с весны сорок третьего года ваш покорный слуга лично вел борьбу с так называемой Украинской повстанческой армией.
Несомненно, руководство считало меня специалистом. К тому же по служебным делам я лично контактировал с Медведевым