Выйдя из туалета, он прошел по коридору, заглянул в кабинет Анны Сергеевны. Пятью минутами раньше она направлялась сюда. Ему хотелось по горячим следам поговорить о будущем сотрудничестве. Например, встать в очередь на март. Или на февраль. И вообще он хотел поблагодарить старую приятельницу за все. Что-то в нем разыгралось такое теплое и человеческое, такое бескорыстное. Но Крутобоковой не было.
В углу, на стуле, сидел Илья, сжав колени, уставившись в пол. Он поднял на Савинова глаза и, тут же покраснев, спросил:
— Вы, Дмитрий Павлович, преследуете меня? Зачем?
— Преследую тебя?.. Да я к Анне Сергеевне…
— Нет, вы меня ищите.
— Ты с ума сошел, не говори ерунды.
Илья вдруг зло улыбнулся, показав редкие зубы, с отчаянием коротко вырвал из себя:
— Я люблю ее.
Савинов вошел в кабинет, присел на край стола хозяйки салона.
— Кого, Анну Сергеевну?
— Нет, не Анну Сергеевну. Вы знаете, о ком я говорю.
— Да, я знаю, о ком ты говоришь. Ты ведь говоришь о Рите, о моей жене, не так ли?
— Да, о вашей жене.
Да что же это он возомнил о себе?! Хорошо, пусть он гений, но нельзя же так зарываться! Что это за средневековая азиатчина: увидел, понравилось, значит — мое. Мы животные или цивилизованные люди? Покачав головой, Савинов усмехнулся: врезать бы ему сейчас!
Неужели однажды придется?..
— Нужно быть современным человеком, Илья, — обходя стол, усаживаясь в кресло, проговорил Савинов. — Мы животные или цивилизованные люди? — Он повторил только что промелькнувшую в его голове фразу назидательным и крайне спокойным голосом. — Подумай об этом.
— Я люблю ее, — повторил тем же тоном Илья.
Детский сад.
— Вот так, сразу?
— Да, вот так, сразу.
Фантастика!
— Но, прости, я тоже люблю ее.
— Я знаю. Но мне это… безразлично.
— То есть как это — безразлично?
— Мне все равно, что вы сейчас скажете. Мне все равно, любите вы ее или нет. Потому что я люблю ее сильнее.
Савинов усмехнулся: так бы и смазал по физиономии!
— И что мне прикажешь сделать?
— Я не знаю.
— Я тоже не знаю, — вновь усмехнулся Савинов. — А впрочем, почему не знаю? Очень даже хорошо знаю. Мы спросим обо всем Риту. Маргариту Васильевну. Пусть она скажет, когооналюбит. Такой вариант тебе подходит?
В глазах Ильи отчаянно заблестели слезы.
— Нет! — крикнул он, подскочил и выбежал из кабинета.
«Чертов пацан, — запрокинув голову назад, подумал Савинов. — Что мне с ним делать? А ведь дальше-то будет хуже. Как это страшно — знать обо всем наперед. О хорошем не страшно, а вот о плохом… просто чудовищно!». Если бы он не отослал ту девчонку, любительницу черномазых! Ведь ей можно было бы заплатить, и много. Она бы так отделала гаденыша, что он прилепился бы к ней на веки вечные. Он бы этой дуре за Илюшу Инокова платил. По тарифу. Вот когда бы пошли ангелы и подсолнухи. Бог ты мой! Как зыбки все его желания и возможности перед силой судьбы. Она наказывает его за самоуправство. В будущем с этим придется быть осторожнее.