Оглядевшись — деревня казалась вымершей, — они вошли в ворота крайнего дома.
Домик был старый, широкий, покрытый черепицей вперемежку с тесом и подсолнечными будыльями.
Из покосившейся трубы, торчавшей из тесовой крыши, шел ленивый домашний дымок.
В огороде, возле кучи с картофельной ботвой, от которой несло запахом прели, стояла и таращила жёлтые глаза коза.
Рядом с ней стояла хозяйка, усталая женщина в платке и куртке, перешитой из немецкой шинели.
Клёпа долго о чём-то с ней переговаривался. Передал ей несколько старых шинелей, оставшихся после убитых. Клёпа имел к старшине подход. У него этого добра навалом. Потом призывно махнул рукой.
— Заходи касатики!
Вместе с хозяйкой поднялись на крыльцо. Столбики, подпиравшие кровлю, были иссушены солнцем, почернели и потрескались от влаги, точно старые кости. Друг за другом нырнули в полутёмные сени. Там пахло яблоками и сушёным укропом.
В темноте нащупали другую дверь, оббитую тряпками и лохмотьями войлока, с хлябающей скобой.
Спертый воздух непроветренного жилья ударил в нос. Низкий потолок. Закопченные бревенчатые стены. Маленькие, грязные, еле пропускающие дневной свет окна. Земляные неровные полы. От перепачканной сажей русской печи, занимающей добрую четверть хаты, вдоль стен деревянные лавки, застланные грязным тряпьем. Никаких простыней и наволочек на подушках. Лавки вдоль стен да самодельный стол со столешницей из оструганных несклеенных сосновых досок. В углу под потолком, на полке старая и закопчённая икона Николая Чудотворца.
При тусклом каганце у стола сидел старый дед, с белой трёпаной бородой и в стоптанных валенках на тощих ногах.
Сосредоточенно уставясь перед собой, он, похоже, находился во власти своих старческих дум и никак не отреагировал на их появление, только поднял от пола рассеянный взгляд.
Лученков встал на пороге и поздоровался. Старик прищурился на него и молча, кивнул.
Вместо правой руки у него была культя. Рукав рубахи аккуратно зашпилен булавкой.
Сизов увидев старика, закричал.
— Здорово дед, сто лет! Клешю на войне потерял или засунул не туда?
Лицо старика просветлело, и он охотно заулыбался. Его рот неожиданно оказался полон крепких молодых зубов.
— Почти угадал внучек. Об член руку стёр!
Хозяйка, сняв куртку и платок, оказалась женщиной лет сорока, одетой в длинную темную юбку с засаленным передником и ситцевую кофточку. Ухватом достала из печи чугунок, заглянула, приподняв крышку:
— Картошка уварилась. Есть будете?
Хозяйка поставила на стол большую деревянную плошку с дымящимся картофелем, хлеб, миску капусты и солёных огурцов. Потом мелко крестясь, достала из подполья глинянный глечик, с какой то мутной жидкостью, миску квашеной капусты.