Хороший был мужик Виталий Зиновьевич Попенченко. Познакомился я с ним, когда он был еще старшим следователем Главного следственного управления Следственного комитета, а я вел журналистское расследование гибели известного продюсера Марка Лисянского, застреленного тремя выстрелами из пистолета в грудь и найденного возле мусорных баков на задворках престижного ресторана «Ерема». Признаться, не без его помощи мне удалось заполучить и выдать на гора материал, изобличающий убийцу: Наталью Валерьевну Аленину – одну из самых известных в девяностых годах актрису и даже лауреатку премии «Сильвер Хьюго», полученной на международном кинофестивале в Чикаго. Я тоже кое в чем помог Виталию Зиновьевичу. После чего мы выпили семисотграммовую бутылку настоящего французского «Камю Наполеон» и прониклись симпатией друг к другу. При расставании Виталий Зиновьевич сказал:
– Если что – обращайся.
– А что «если что»? – спросил тогда я.
– Ну мало ли, – ответил он.
Я этого предложения не забыл и обратился, когда вел новое журналистское расследование, вылившееся в мою авторскую программу «Страсть к убийству». Мы снова помогли друг другу, и снова, прощаясь после завершения дела, подполковник Попенченко, уже в ранге исполняющего обязанности руководителя отдела обеспечения собственной безопасности Главного следственного управления Следственного комитета РФ по городу Москве, произнес свою сакраментальную фразу:
– Если что – обращайся!
Вот я и обратился к нему за помощью. И он мне помог. И как человек, и как мент, то бишь полицейский, после чего препятствия по выяснению того, кто вел следствие по делу убийства Анны Чекулаевой и как найти этого следователя, отпали как-то сами собой.
Бывшего следователя Седых я отыскал уже ближе к вечеру. Он приехал домой из своего сада, и от него за версту пахло спиртным. Ему повезло, что его не остановили дэпээсники и не заставили дышать в трубочку. Впрочем, возможно, его и останавливали, но спасло удостоверение сотрудника полиции. Ведь эту корочку по увольнении мало кто сдает. Обычно ее «теряют»…
Я перехватил Григория Седых у его старенького коричневого «Daewoo Espero», когда он, припарковавшись у подъезда, вышел из автомобиля и нервно достал бумажник, чтобы подсчитать оставшуюся наличность. Похоже, на бутылку ему не хватало, и он стал шарить по карманам в надежде отыскать недостающую купюру. Но таковой не оказалось. Седых печально повесил голову и уже ступил на крыльцо, когда я его окликнул:
– Григорий Александрович!
Бывший следователь вскинул голову и вопросительно посмотрел на меня.