Был уже седьмой час вечера, и я целиком и полностью согласилась с тем, что Ирочку действительно пора отпустить.
Транспортный поток уже не был таким плотным, и обратный путь занял намного меньше времени.
Чувствуя себя довольно уставшей, кажется, впервые за время работы у Марины, я все-таки не забывала о своих обязанностях и, не слушая уверений, что она «только на минуточку», прошла следом за Мариной в офис.
Ирина, на лице которой явственно читалось: «Ну, наконец-то!», с готовностью стала отключать аппаратуру и собирать какие-то бумажки, Марина тоже подошла к своему столу и стала рыться в ящиках, я же, несмотря на всю обычность и спокойствие знакомой уже до последней детали обстановки в офисе, чувствовала какой-то непонятный дискомфорт. Что-то было не так, а что именно, – я не могла сказать.
Внимательно обводя глазами помещение и пытаясь отыскать ту мелочь, на которую среагировало подсознание, я сосредоточилась и вдруг сообразила, что помимо привычного, почти неслышного тиканья кварцевых часов, висевших на стене, я слышу еще одно, тоже тихое, но гораздо более четкое, настойчивое тиканье.
– Все на улицу! Живо! – во всю глотку заорала я, чуть ли не за шкирку вышвыривая Марину за дверь, по дороге прихватив заодно и ошалевшую Ирочку, которая, не понимая, в чем дело, просто стояла на месте, вытаращив глаза.
Но взрыв, теперь уже совсем не игрушечный, выбивший стекла и вдребезги разнесший стол Марины вместе со всем содержимым, быстро всем все объяснил.
– Что это?.. Что это?.. Женя… Что это?.. – бессмысленно повторяла крутая бизнес-леди, сидя на тротуаре и беспомощно глядя на развороченную контору.
– Это, по-видимому, радиоуправляемая бомба, – спокойно ответила я, понимая, что все самое страшное уже позади. – Нужно вызвать полицию… сделать заявление. Они должны связать это с делом твоего мужа. Если станет известно, что покушения продолжаются, возможно, они… оперативнее будут действовать…
Но взглянув на Марину, я поняла, что говорила на ветер. Она все еще пребывала в состоянии шока, и мои слова проходили мимо, никак не затрагивая ее восприятие.
Полицию пришлось вызывать мне.
Пока группа работала на месте, Марину и Ирочку пытались допросить, но бедная девочка от испуга не могла связать двух слов, а Марина в ответ на предложение назвать имя и фамилию разразилась истерическими рыданиями.
Мне тоже задавали вопросы, но я ответила, что просто сижу за баранкой и вообще не при делах. Среди новоприбывших я не заметила ни одного знакомого лица, даже имя Санек ни разу не прозвучало, и поняв, что эти люди не имеют отношения к тем, кто ведет дело по интересующему меня убийству, я поспешила уйти в тень.