Она закрыла дверь и прислонилась к косяку.
— Боже, ну и туша!
— Видела бы ты меня в молодые годы — тогда я с виду тоже был как бочка. Который час?
— Начало двенадцатого. Я отваливаю, Марти. Клиентов нет. Надо быть сексуальным маньяком, чтобы в такую жару хотеть…
— Ладно, лети, моя птичка.
Она устало улыбнулась.
— Меня хоть выжимай. На рабочих местах только я и Дора. Джин так и не пришла. Деньги я оставила у Дьюи.
Вот еще что мне нравится в Барбаре: она честная девочка. Мне перепадала половина с каждых трех «зеленых», которые зарабатывали девочки. Из этой суммы двадцать пять центов шло Дьюи, ночному портье, а он уж сам договаривался с Лоусоном — балагуром, сменявшим его у стойки утром. Кенни, носильщик, получал пятнадцать центов в придачу к своим чаевым. Из своей доли я отстегивал местным полицейским. Корпорация на Гровер-стрит, 52, получала свою долю законным путем: за номер наши клиенты платили два пятьдесят. Тариф был не Бог весть какой, но и не совсем уж бросовый. Если дела в конце недели складывались удачно, у нас в отеле работали сразу десять девочек.
Я надел чистые трусы, а Барбара спросила:
— Что, уже на боковую в такую рань?
— Меня желудок довел. Пучит, да и общее состояние преотвратное.
— В такую жару нельзя есть что попало, Марти.
Попей теплого молока с вареным рисом — желудок успокоится. И перестань пить!
— Милая, да я курить даже не могу, какое уж тут спиртное!.
Зазвонил телефон. Судя по характерному зудению, внутренний вызов.
— Мой Гарольд уж и минуты потерпеть не может! — вздохнула Барбара. — Мне сейчас не до разборок.
— Скажи своему Гарольду, что, если он тебя хоть пальцем тронет, я ему башку проломлю, этому жирному кобелю!
Но это я соврал. Я бы не отказался отмутузить Гарольда, потому как всегда терпеть не мог сутенеров, но администрация «Гровера» от этого не пришла бы в восторг.
Из всей «администрации» я только и был знаком с мистером Кингом — стариком бухгалтером, который каждый божий день заявлялся в наше заведение и все вынюхивал, вынюхивал… Он был одновременно аудитором и менеджером отеля. А вообще-то «Гровер» принадлежал одной из крупнейших в Нью-Йорке и весьма респектабельной фирме недвижимости. Что соответствовало логике жизни: «респектабельные» люди всегда являются владельцами публичных домов.
Телефон опять зазвонил. Я снял трубку, а Барбара показала мне нос и со словами «До завтра, дорогой» выпорхнула из комнаты.
— До встречи, птичка! — крикнул я ей вслед и недовольно брякнул в микрофон: — В чем дело, Дьюи?
— Парочка шоферюг в семьсот третьем распивают и шумят.