Я проголодался. Желудок свело. В тихой пустой комнате я начал видеть галлюцинации. Мне вдруг стало одиноко. Я включил радиоприемник, послушал какой-то джаз, но легче от этого мне не стало. Я позвонил Дьюи и попросил его прислать ко мне Барбару.
— Не рановато ли?
— Пришли ее и не рассуждай! — Я отпер свою кладовку и достал непочатую бутылку. В кладовке у меня хранилось четыре ящика виски: поздно ночью, когда постояльца внезапно одолевала отчаянная нужда в выпивке, пинта виски могла принести от пяти до десяти долларов чистого дохода. Впрочем, я никогда не зарабатывал на торговле спиртным, потому что сам был своим постоянным клиентом.
Я откупорил бутылку, помыл два стакана, закурил. После трех затяжек во рту появился мерзкий вкус, я выбросил сигарету и взял пососать пару мятных таблеток.
Пришла Барбара и спросила, что случилось.
— Ничего, — ответил я.
— Так уж и ничего? — переспросила она, нахмурившись.
— Ничего. Хочешь выпить?
— Чуть-чуть. Я слышала, ты что-то приболел.
— Бессонница. — Я плеснул ей в стакан.
— Все проклятая жара. — Она залпом осушила стакан и села на кровать. — Подойди, мальчик. Я тебя приголублю.
— Прекрати. Давай лучше поболтаем. Какие у тебя планы? Ты же сама прекрасно понимаешь, что тебе в этом бизнесе тусоваться еще от силы несколько лет, а потом что?
Она вскочила с кровати.
— Это еще что за разговор?
— Дружеский. Мы-то с тобой не будем друг дружку дурачить. Давай тогда поговорим о другом. Ты откуда родом — с фермы?
— Ты что, совсем ку-ку? Сейчас лучшее время для ночной работы. Не могу я тут с тобой рассиживаться и лясы точить, пока другие девочки работают в поте лица. Мне же надо…
— Слушай, ничего не случится, если твой сутенер купит себе новый кадиллак на неделю позже! — крикнул я и дал Барбаре оплеуху. Я не сильно ударил, но ее левая щека тотчас побелела, потом побагровела. Она упала на кровать и разрыдалась.
Я сел рядом и обнял ее.
— Извини, милая. Я не хотел.
— Что это на тебя нашло, Марти? — спросила она, всхлипывая и уткнувшись лицом в мою грудь, поросшую седыми волосами. — Что с тобой такое происходит?
— Я на пределе, заснуть не могу… Слушай, мне честно очень жаль. Ты же знаешь, мы с тобой друзья. Я с другими шлюхами не могу, а с тобой…
— Не называй меня так!
— А что? Ты же шлюха, а я бывший легавый, ставший сутенером… Перестань причитать. Я же извинился. Не знаю, что на меня нашло. — Приятно было вот так держать ее у своей груди и слышать, как она плачет. Почему-то от этого ощущения я словно ожил.
Она вырвалась из моих объятий и вытерла лицо простыней.