— Ага, — ответил я, чувствуя себя неблагодарной сволочью. Да, конечно, план Теда пришелся мне не по душе, но ведь ничего лучшего я сам придумать не мог.
Водрузив свою серую шляпу на затылок, Тед сказал:
— Одно условие, Туссейнт. Если нас повяжут, не вздумай дать деру и не распускай кулаки. Ты должен послушно отправиться в участок и надеяться, что полиция поверит твоим показаниям. Я, правда, не думаю, что они вот на столько тебе поверят, и все же… Я готов рискнуть, но не башкой же… Пушка у тебя есть?
— Нет.
Он подошел к другому сейфу, поменьше, отпер его и вытащил два револьвера.
— Я никогда даже не делал запрос о разрешении на ношение оружия, — сказал я.
— Ну и дурак, — мягко упрекнул меня Тед. — Ну, по сравнению с тем, что мы намереваемся сделать, нарушение закона Салливена — пустяк. Поскольку разрешение есть у меня, я подержу у себя оба, пока мы не вступили в бой.
Когда он запирал сейф, меня осенила страшная мысль, что я добровольно заполз б расставленную им ловушку. Но я продолжал успокаивать себя тем, что если бы Тед хотел меня сдать полиции, он бы уже давно направил на меня ствол.
Тед открыл дверь, потушил свет, и мы вышли в коридор.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — пробурчал Тед. — Конечно, я бы стал знаменитым, если бы отвел тебя в участок. Но мне-то какой прок? Это бы ничего не доказало, кроме того, что мне просто подфартило, потому что ты заглянул ко мне в контору. Перед кем, ты думаешь, я хочу выпендриться, перед полицией, что ли? Не бойся, Туссейнт, я же не крыса, хотя и не доблестный рыцарь… Я решил заняться твоим делом просто для того, чтобы показать ребятам с Мэдисон-авеню, какой я классный сыскарь, а перед полицией мне незачем вытанцовывать. Мы поняли друг друга?
— Абсолютно, — ответил я, желая поверить ему на слово.
Старенький «бьюик» Теда стоял в гараже неподалеку. Я нес в руках магнитофон. Поначалу я немного разозлился на то, что он приказал мне нести эту штуку, точно своему слуге, но потом быстро успокоился, когда понял, что на улице это для меня служило своего рода маскировкой: со стороны я казался просто прохожим со свертком.
Мы несколько раз объехали вокруг квартала Кей, ища место для парковки. Когда я спросил, почему он проехал мимо свободного пятачка на Третьей авеню, Тед объяснил:
— Далековато. Если мы решим записывать в машине, надо, чтобы наш «жучок» был в досягаемости. А это значит — не дальше квартала от ее дома. А то и меньше.
Свернув на ее улицу в десятый раз, мы увидели, что от тротуара напротив ее дома отъехал «кадиллак». Но не успели мы и глазом моргнуть, как там притормозила машина с пенсильванскими номерами и начала сдавать задом на освободившееся место. Тед выругался, а я выскочил и, посветив своим удостоверением, нагло солгал: