Несколько секунд она прожигала меня взглядом. Если она ждала, чтобы я пошла первая, ей предстояло ждать вечно.
Наконец она заговорила:
– Надеюсь, вы хорошо провели время, миссис Винтерхилл?
Она затянула пояс халата, словно петлю удавки.
Этот вопрос показал мне, что надежды обнаружить дома настоящую миссис Винтерхилл нет. Если я скажу этой суровой старухе правду, меня либо вышвырнут на улицу, либо отправят назад в банк тел. Может, у меня будут неприятности. Может, меня уволят и я так и не получу денег нам на дом.
Я была не в том состоянии, когда можно принимать быстрое решение. Мне необходимо было выспаться.
– Да, – ответила я. – Было сказочно.
Она всмотрелась в мое лицо. Или, может, у меня просто разыгралась паранойя.
– Опять забыли ключ?
Я молча кивнула.
– Не сомневаюсь, что он найдется в машине. Ничего не желаете? – поинтересовалась она. – Я испекла ваше любимое печенье.
Мне хотелось избежать контактов с ней. У меня и так мозги спеклись из-за того, что весь вечер пришлось врать.
– Вы наверняка устали не меньше меня, – сказала я. – Не беспокойтесь обо мне. Ложитесь спать.
– Ладно. Доброй ночи, миссис Винтерхилл.
Она повернула в правый коридор, но тут же остановилась.
– Чуть не забыла! – сказала она. – Звонил Редмонд.
– Спасибо.
Кто бы он ни был.
Я смотрела, как она уходит по коридору к себе в комнату. Потом я обвела взглядом великолепный вестибюль. Мой старый дом – дом, где жила наша семья, – был достаточно неплох: скромное ранчо в Вэлли. Особняк Винтерхилл меня потряс. Я словно попала в прошлое или оказалась в каком-то музее. Старинный мраморный стол занимал центр вестибюля и служил основой для огромной композиции из белых цветов, которая привела бы мою маму в восторг. Их аромат усиливал мое ощущение головокружительного опьянения.
Я посмотрела на парадную лестницу из красного дерева, которая вела на второй этаж. Надо полагать, хозяйская спальня находится именно там. Я вцепилась в идеально отполированные перила и поднялась наверх.
Там, где лестница разделилась на две, я выбрала левую сторону и прошла мимо разнообразных портретов. На всех была одна и та же женщина – несомненно, миссис Винтерхилл – на разных этапах своей жизни. Она была неизменно красива: высокие скулы, прямой нос, ровный овал лица. Ее глаза следили за мной.
Я дошла до коридора второго этажа: он был неярко освещен настенными бра. Я повернула направо. С обеих сторон коридора оказались двери – и все они были закрыты. Живет ли здесь кто-то еще? Надо полагать, сейчас я это выясню.
Я открыла первую дверь справа, помахала рукой там, где должен был находиться сенсорный выключатель, – и свет зажегся.