Я глубоко вздохнула и отвесила себе мысленную оплеуху. «Прекрати все анализировать и наслаждайся тем временем, которое у вас с ним осталось!» – приказала я себе, глядя, как за горизонтом исчезает последний краешек солнца.
* * *
В машине я задумалась о том, как попросить Блейка об одолжении, которое мне было от него необходимо. Вот только он захотел заехать домой к матери его дедушки. Ей надо было помочь разобраться с компьютерным экраном.
Она жила в высоком многоквартирном доме в Вествуде. В лифте он объяснил, что его прабабушку зовут Марион, но он называет ее Баби. Она не любит называть свой возраст, но по его предположениям ей двести лет.
Когда она открыла дверь, то оказалась совсем не такой, как я ожидала. Она была крошечная, а волосы у нее были не серебряными или белоснежными, а мягко-кремовыми. На ней был серый кашемировый тренировочный костюм. Но самым странным оказалось то, что она демонстрировала свои морщины гордо, не прибегая ни к хирургическим подтяжкам, ни к омолаживающим процедурам.
Взяв меня за руку, она отвела меня к креслу. От нее пахло лавандой.
– Блейки, экран не желает включаться. – Она присела рядом со мной на небольшой диванчик. – Он предупредил меня, что, возможно, приведет подругу. Мне так приятно с вами познакомиться!
Блейк сел рядом с Марион и начал работать, держа ее мини-экран на ладони.
Она потрепала его по руке.
– Он такой хороший мальчик! Я не сторонница всех этих негативных разговоров о молодежи. Знаете: о тех, у кого нет нормальных домов, как у вас двоих. Все говорят, что они только и знают, что дерутся, воруют и все ломают и портят. Это не все, чем они занимаются, – просто то, о чем мы слышим. И я не сторонница определения их в учреждения. Это неправильно. Как они смогут стать нормальными членами общества, если мы не будем их в него интегрировать?
Я смогла только кивнуть. Если бы она знала мою подлинную историю!
Марион подалась к Блейку и указала на появившийся в воздухе экран:
– Ты его уже наладил?
– Там просто аккумулятор отошел, – объяснил он.
– А вы уже знакомы с моим сыном? С дедушкой Блейка?
Марион указала на картину, висевшую на стене.
Я покачала головой.
– Он сенатор, вы не знали? – Она радостно улыбнулась. – Сенатор Клиффорд Хэррисон.
– Правда? – Я посмотрела на изображение серьезного старичка. – Ты на него похож, – сказала я Блейку.
– Похож, правда? – подхватила Марион.
– Баби… – запротестовал Блейк.
– А с чего это мне не гордиться моим собственным сыном? И моим правнуком? – Она ущипнула его за щеку. – Он такой внимательный! Постоянно мне звонит. И приезжает, когда он мне нужен. Про многих ли внуков можно такое сказать?