– Я хочу поблагодарить вас, – не сдерживая искренней улыбки, проговорила София. – Не ела никогда ничего вкуснее вашего обеда. Спасибо!
Глаза–блюдца зажглись таким ярким светом, словно внутри черепушек странных созданий загорелась китайские фонарики. Кто–то, кажется эльфийка Синки, даже всхлипнула от переизбытка чувств.
– Синки, Тонки, Марки и Тобби счастливы, госпожа.
– И Ланко – тоже!
– Ланко! – окликнула его София. – Повремени уходить. Покажешь мне дом.
В конце комнаты с длинными, узкими, словно бойница, окнами, таилась, скрытая в ниши, едва приметная дверца. За ней начинал кружить коридор. Изгибаясь, точно неторопливая змея, он уводил вдаль. Ланко демонстрировал многочисленные библиотеки, кабинеты, ванные, каминные, бильярдные, гостевые, портретные галереи, просто галереи, гардеробные, лабораторные…
– Как выйти из дома на улицу?
– Просто пожелайте, чтобы перед вами появилась дверь, госпожа.
София повернулась к стене:
– Дверь!
Со вспышкой света образовался проём. Дверь легко распахнулась, впуская солнечный свет, яркий, желтый, ослепительный. Следом за светом ворвался запах разогретых трав и цветов.
Вернувшись в дом, девушка отыскала библиотеку. Окон в ней не было; лишь тусклый зеленоватый свет освещал ряд шкафов – хранилища вековых знаний. Дитя нового века, София почти разучилась читать книги на бумажном носителе, давно предпочитая электронный вариант, доступ к которым через сеть интернета был гораздо дешевле и проще.
Покинув библиотеку, София прошла в картинную галерею, завешенную портретами.
Поплутав с полчаса, удалось отыскать среди множества незнакомых лиц портрет Гретель Мракс.
Прабабку девушка знала лично, она застала её в живых. Та умерла сильно в летах, дожив до 84 лет. В мире магглов она прожила жизнь под именем Морозовой Галины и ничем, кроме склочного нрава, не выделялась.
Со здешнего портрета незнакомая ведьма взирала, высокомерно вздернув острый подбородок и тонкие брови, прикрыв тяжелые веки. В уголках рта совсем юнной девушки таилась недобрая, едкая, словно кислота, усмешка, свойственная более зрелому возрасту.
Рядом с Гретель висело изображение Меропы. Те же острые, легкие черты, чуть застывшие и холодные; та же замысловатая высокая прическа. Но, в отличие от яркой, мятежной Гретель, Меропа создавала впечатление потерянности и почти болезненной хрупкости.
Портер Тома Риддла отыскать удалось не без труда. Читая в свое время «Гарри Поттера», София не слишком–то заинтересовалась данным персонажем. Маньяк, помешенный на захвате власти и уничтожении магглов – что в нем может быть интересного? Но оказавшись в родстве с воплощенным кошмаром, невольно ощущаешь любопытство к его персоне.