– Нет.
– Миссис Бойд?
– Нет.
– Мадемуазель?
В знак отказа бортпроводница качает головой.
– Мсье Караман?
– Нет.
Караман тотчас добавляет:
– Могу я одной фразой прокомментировать свой ответ?
– Нет, не можете,– говорит индус.– Впрочем, никакому комментарию не удастся облагородить ваш нравственный облик.
Караман бледнеет и умолкает. Индус говорит несколько слов на хинди своей помощнице, та наклоняется, хватает с пола тюрбан своего командира и, пройдя позади Христопулоса, Пако, Бушуа и Блаватского, останавливается за спинкой моего кресла и протягивает мне сей головной убор. Я кладу в него четырнадцать сложенных бюллетеней с именами.
– Я полагаю,– говорит Мюрзек своим хриплым благовоспитанным голосом, обращаясь к индусу,– что вы намерены провести эту жеребьёвку согласно правилам.
– Разумеется.
– В таком случае,– продолжает Мюрзек,– сосчитайте бюллетени, чтобы убедиться, что их в самом деле четырнадцать, а также разверните каждый из них, чтобы убедиться, что в каждый вписано по одному имени.
– Мадам! – говорю я с возмущением.
– Золотые слова, мадам,– говорит индус.– Неукоснительному соблюдению правил в этой операции я придаю огромное значение.
Он поднимается, встаёт справа от своей ассистентки и, опустив правую руку в тюрбан (в левой руке он держит оружие, но на нас оно не направлено), достаёт бюллетень, разворачивает его, читает и перекладывает в другую руку, прижимая бумагу рукояткой револьвера к ладони. Эту процедуру он повторяет, пока не кончаются бюллетени.
Закончив, он глядит на меня с высоты своего роста и говорит с суровостью, в которой, мне кажется, проскальзывают пародийные нотки:
– Я бы никогда не поверил, что британский джентльмен способен плутовать. Тем не менее факт налицо. Мистер Серджиус сплутовал.
Я храню молчание.
– Не хотите ли вы объясниться, мистер Серджиус? – говорит индус, и в его глазах загорается огонёк, который я не могу назвать неприязненным.
– Нет.
– Следовательно, вы признаёте, что сплутовали?
– Да.
– И, однако, не желаете объяснить, почему и зачем вы это сделали?
– Нет.
Индус обводит глазами круг.
– Ну-с, что вы об этом думаете? Мистер Серджиус признаёт, что он пытался фальсифицировать бюллетени для жеребьёвки. Какие санкции предлагаете вы к нему применить?
Все молчат, потом Христопулос голосом, дрожащим от безумной надежды, говорит:
– Я предлагаю, чтобы мы назвали мистера Серджиуса первым заложником, которого надо казнить.
– Что ж, в добрый час! – говорит индус, бросая на него взгляд, полный уничтожающего презрения. И сразу же добавляет: – Кто согласен с этим предложением?