.
А. Титов отметил, что это письмо, по существу, представляет собою хорошо продуманную защитительную речь, которой Е. П. Лачинова, осознавшая, конечно, всю опасность своего положения, пыталась вывести из-под удара не только себя, но и своего деверя, декабриста Е. Е. Лачинова, к тому времени «прощенного» и переселившегося с Кавказа в тамбовское имение.
>1 Цит, по журн.: Русская литература, 1959, № 3, с, 133—138
Итак, Е, П. Лачинова вполне определенно ссылается в своем письме шефу жандармов А. Ф. Орлову на двух офицеров, которые любезно предоставили ей свои записки для работы над повестью.
Кто же эти офицеры?
А. Титов убедительно доказывает, что это М. Ю. Лермонтов и А. А. Бестужев.
В том, что Е. П. Лачинова использовала некоторые материалы великого поэта, нас убеждает сама книга, которая сохранила на своих страницах всю бытовую обстановку «Героя нашего времени».. В той части книги, где описываются события на Кавказской линии, изображена такая же небольшая крепость, как и в «Герое нашего времени», где Печорин служит под начальством Максим Максимыча. Так же, как лермонтовский герой, Александр Пустогородов принимает у себя своего «Казбича» (Али-Карсиса), который, конечно же, готовит похищение черкесской княжны.
Различаем мы мотивы «Героя нашего времени» и в описании Ставрополя, гостиницы Найтаки и, конечно, в обрисовке пятигорского водяного общества.
Е. П. Лачинова не смущается близостью мотивов этих книг. Больше того, она смело вводит в свой роман лермонтовский персонаж — Грушницкого, как бы узаконивая этим свое подражание Лермонтову.
Вообще, создается впечатление, что Е. П. Лачинова нарочно старалась подчеркнуть свое подражание Лермонтову. Зачем ей это было нужно?
Возможно, затем, чтобы обвести цензуру, отвлечь ее внимание от главного героя, сделать его похожим на одного из лермонтовских офицеров. И вообще, представить роман как подражание Лермонтову.
И ей это удалось. Никто из литературных критиков середины девятнадцатого века не заметил никаких особенных черт у Александра Пустогородова, которые бы указывали на какую-то конкретную личность и оттого придавали бы роману особый колорит.
Е. П. Лачинова нарочно уводила цензуру от главного героя и, с другой стороны, нарочно сохраняла черты, по которым легко можно было бы угадать его.
Кто же этот человек?
Очевидно, второй из названных ею офицеров в письме шефу жандармов — тот, что погиб «как храбрец на поле боя». Заметьте, и в письме графу А. Ф. Орлову его имя не названо.
Но почему? Для чего нужна была такая секретность?