Он говорит:
– Ты сегодня такой всклокоченный, как никогда, – и протягивает руку к моим волосам, спрашивая: – А это что такое?
Я пячусь от него, вцепляюсь в волосы, выдергиваю из них какие-то куски – запекшуюся кровь и еще разное, какие-то кусочки… совсем крохотные. При этом я слышу, как Несбит хихикает и говорит:
– Объедки со вчерашнего? – Я оборачиваюсь к нему, и не успеваю я еще ничего сообразить, как мой нож уже оказывается у меня в руке, и я иду с ним на Несбита, а он вытаскивает свой.
Габриэль встает между нами:
– Натан. Остынь.
Я упираюсь ладонью в грудь Габриэля, но не могу говорить. Я знаю, что нельзя так, но, честное слово, если Несбит еще хотя бы вякнет, я выпущу его жирные кишки.
Габриэль стоит передо мной, загораживая Несбита, а тот ухмыляется мне через его плечо.
– Несбит, возвращайся в замок. Нам с Натаном надо поговорить.
И Несбит, не переставая ухмыляться, шутовски отдает Габриэлю честь, поворачивается и, пританцовывая, уходит.
Габриэль берет меня за руку:
– Натан. Он тебя просто заводит.
– И поэтому я не должен его убивать?
Сначала он не отвечает. Потом качает головой.
– Пожалуйста, не надо. Где в этой глуши мы найдем другого такого отличного повара? И мне вовсе не улыбается самому мыть посуду. Ты с лихвой отплатишь ему за все обиды, если скажешь, что у него суп пересоленный. Такие слова ранят его больнее любого кинжала.
– Он меня бесит своими дурацкими комментариями. – Я перевожу дух и добавляю: – Я слышал, как он говорил однажды с Ван, в Женеве. Он тогда сказал, что я еще этого не знаю, но мы с ним уже друзья. – Я качаю головой: – Не понимаю я его.
– По-моему, Несбит просто пытается показать, что ты ему нравишься. Он ведь наполовину Черный, Натан. Не воспринимай его как простого фейна.
– А я и не воспринимаю!
– Но ты его нисколько не уважаешь.
Я всматриваюсь в силуэт Несбита, который отошел уже довольно далеко. Он больше не пританцовывает, а медленно бредет к замку.
– Не уверен, что в нем есть что уважать.
– По-моему, ты не прав. Он хороший боец. Отличный следопыт. Только с юмором у него не очень.
С ножом в руках я чувствую себя как дурак и прячу его в ножны.
Габриэль протягивает руку, ощупывает мои волосы, тянет застрявшие в них кусочки.
– Расскажи мне, что это такое.
Я пытаюсь, но не знаю, как сказать. Лес позади меня тих. Над кронами деревьев гуляет ветер, и кажется, будто они перешептываются верхушками. Я ищу слова, чтобы начать, и не могу найти.
– Это имеет отношение к твоему Дару? – спрашивает он. – Ты можешь мне рассказать?
Я мямлю:
– Я нашел свой Дар. – Но нет, это совсем не то, что я думаю, и поэтому я говорю: – Нет, не так. Я ничего даже не искал. Он сам меня нашел.