".
После того как организовался совет ветеранов и она стала активно работать в совете, после того как состоялись первые встречи ветеранов, — люди узнали ее адрес и стали писать. Людмила Васильевна отвечает на запросы, помогает товарищам найти друг друга, связывает людей. Не сразу втянулась она в эту работу, все сомневалась, думала, кто я такая, чтобы считаться ветераном, — в атаку не ходила, раненых под пулями не выносила, была операционной сестрой.
Письмо из Жданова. От кого же это? Не сразу разберешь подпись. Кто это? Ах, да, тут же написано — бывший начальник штаба ГАП стрелковой дивизии в 1938–1941 гг. Похоже, что она никогда не читала этого письма, что оно так и пролежало в ящике непрочитанным… хотя конверт вскрыт.
"От души желаю не болеть, ножек не ломать (выходит, знает, что она лежала с переломом?), а быть всегда молодой, жизнерадостной, какой была в Уручье, Колодище в 1938-41 гг.".
Так вот почему она тогда не дочитала это письмо, забыла. "Я не забыла, нет, — честно думает она, — я вытолкнула это письмо из памяти, разве могу снова быть такой, как в Уручье?" Пожалуй, это были самые веселые, солнечные дни в ее жизни. Она долго сидит над этим письмом — то бродит по пронизанным солнцем березовым рощам, то стоит в сумерки у окна, дожидаясь мужа, то торопится из санчасти после дежурства домой. Не идет, бежит, лишь иногда придерживает шаг, когда кто-нибудь идет навстречу, все-таки неудобно — жена командира полка. Дама.
То последнее перед войной лето она вспоминает, те красивые утра и закаты, ту щедрую зелень, то ожидание полкового праздника — как раз на воскресенье был назначен этот праздник — с приезжими артистами, самодеятельностью, с гуляньем в лесу.
Она опять опускает руку с письмом. Вот уж не думала, что так тяжело будет вспоминать те дни. Надеялась, что все давно перегорело, прошло, отболело. Да и что переживать теперь — Ваня умер. Они ездили как-то на кладбище по поручению ветеранов возлагать венки. И на Ванину могилу тоже положили… Теперь он ничей — ни ее, ни той новой, второй жены. Как ничейная земля, лежит эта могила…
Людмила Васильевна опять пожалела, что не навестила Ваню, когда узнала, что болен. Надо было все-таки проститься, ведь прошлого никто у них не может отнять. А то ни разу с тех пор и не виделись, он на встречи ветеранов не приходил, как ей рассказывали общие знакомые — "очень переживал, знал, что все фронтовики его осуждают…" А она не осуждала, нет. Был бы только счастлив… Страдала, чуть с ума не сошла, но не осуждала…
"…Приезжайте к нам летом на юг к берегу Азовского моря. Будете дорогим гостем. У нас был года два назад товарищ Ишмаков с женой, приезжал Петренко Петр, сам, без жены. Был я у Ишмакова, Свешникова, Петренко. Часто бываю у Алексея Возьянова, нашего бывшего радиотехника. В1967 году был в Ленинграде у жены полковника Филиппова — Станиславы Мартыновны, живет одна, пока работает".