— Что это у вас такое пасмурное лицо, сержант, под стать погоде, — осведомился у спутника Феоктистов.
— Да вот думаю я об одном сейчас. Мысль пришла, Сергей Сергеевич. Забыл я сказать вам вчера. А ведь знал и не сообразил, олух. Этим путем ходят иногда рабочие с базы рыбокомбината. Отсюда напрямик ближе, чем по дороге. Не было бы дождя, можно, пожалуй, было даже тропку различить. А вы не знали? Может, идем мы не туда? — заглянул он в лицо следователю.
Феоктистов остановился и прищурил глаза. Сквозь густую сетку дождя перед ними уходила в туманную даль прерывистая линия закраины плато. К востоку от них и где-то внизу глухо шумел прибой, заглушая невнятный однообразный ропот, дождя. Голые скалы… Лишь кое-где искореженный ветрами стлался по земле куст ольховника или ствол кедрового стланика с казавшейся совсем черной под дождем хвоей.
«Да. Сказанное сержантом несомненно имеет значение. Настолько большое, что невольно думаешь: не на ложном ли ты пути, следователь? Пусть так. Все же надо проверить до конца».
Отерев мокрое лицо стынущими ладонями, Феоктистов решительно двинулся вдоль обрыва.
— Дойдем до базы. Кстати, узнаем, насколько точны сведения заведующего о месте нахождения его рабочих, — успокоил он сержанта.
Феоктистов хитрил. Слишком живо запомнил он рассказ молодого котельщика с верфи. Кроме того, такой превосходный признак, как мокрая со спины телогрейка неизвестного, нельзя сбрасывать так просто со счетов.
— Давайте держаться ближе к краю обрыва, — предложил он сержанту. Волощук, по воспитанной годами службы привычке повиноваться, последовал за старшим лейтенантом, не решаясь сказать, что уж такой дорогой у края обрыва, где много расселин, идти вряд ли стоит. Какие уж здесь следы…
Неожиданно Феоктистов остановился. Преграждая им путь, перед ними круто спускалась к морю расселина. Волощук с удивлением смотрел на откровенно радостное лицо молодого следователя. А тот, мельком оглядев расселину, буквально потащил сержанта дальше. Старшим лейтенантом овладело волнение, так хорошо знакомое людям, которые чувствуют, что они на верной дороге к цели и эта цель недалеко. Еще бы! Каменистое плато было почти лишено растительности, а в расселине, которую они только что оставили, росла трава! И между свежей молодой зеленью отчетливо виднелись поломанные сухие стебли прошлогодней травы. На голенищах сапог незнакомца, по словам Кондакова, было немного прилипших сухих травинок. Так вот откуда она могла у него взяться!
Одна, вторая, третья расселины. Ничего… Дальше, дальше… Феоктистов перестал ощущать резкий холод сырого ветра и мерзкое ощущение влаги на лице. Теперь-то он знал: десять, сто, много раз по сто километров он пройдет, а все-таки след отыщет!