— Боюсь даже представить, как тебе приходится, — с сочувствием сказала я. — Постоянно видеть рядом того, кто лишил тебя любимой женщины.
— Будешь смеяться, но он не раз набивался мне в друзья, — с горькой усмешкой сказал Ирмерий. — Пытался оставить наши трения, как он это называет, в прошлом. Говорил, что по сути не испытывает ко мне неприязни и даже оказал услугу, сделав то, что сделал.
У меня сжалось сердце. Каким же черствым нужно быть, чтобы высказать такое тому, кому причинил столько зла! Ладно, сказал это мне, но не Ирмерию же…
— Иногда мне кажется, что моя ненависть его даже забавляет, — ректор поморщился и покачал головой. — Давай больше не будем о нем. Эта тема для меня слишком болезненна.
— Конечно… Прости, что заставила тебя говорить об этом…
Он улыбнулся и осторожно провел рукой по моим спутавшимся волосам.
— Не представляешь, как дорога мне… Если Байдерн хотя бы попытается причинить тебе вред, в этот раз ему не сойдет это с рук.
— Ты сам говорил, что он имеет огромное влияние при дворе, — с тревогой сказала я. — Этим ты себя погубишь…
— Думаю, то время, когда я предпочитал малодушно прятаться в своей скорлупе, прошло. — Меня поразило его выражение лица — спокойное, решительное, полное какой-то внутренней силы. — Я больше не позволю играть со мной. Ни декану Байдерну, ни кому-либо еще.
— Он не причинит мне зла, — я постаралась говорить с уверенностью, какой на самом деле не испытывала. — Тебе нет нужды тревожиться обо мне.
— Я не могу не тревожиться о тебе, родная, — Ирмерий склонился надо мной и нежно прильнул к губам. — Ты словно часть меня…
— Я ощущаю то же самое, — вырвалось у меня прежде, чем я осмыслила сказанное. И все же не жалела об этом. Пусть потом будет мучительно больно, когда нам все же придется расстаться, правды это не изменит. Ирмерий — часть меня самой, безмерно любимый, дорогой. Иногда мне кажется, что до того, как я его встретила, то и не жила вовсе. Только сейчас жизнь обрела полноту и краски.
Наш поцелуй длился и длился, никак не желая заканчиваться. Нежный, трепетный, мягкий. Мы словно исследовали друг друга, не в силах оторваться и снова стать чем-то отдельным…
— Так, а теперь нужно остановиться, — в какой-то момент хрипло сказал он, все же отрываясь от меня. — Нужно вылечить тебя. Ведь именно за этим ты здесь…
— Знаешь, а я уже и забыла, зачем вообще здесь, — тихонько рассмеялась я. — С тобой я вообще обо всем забываю.
Я нащупала под воротом золотую цепочку с кулоном в виде ракушки-жемчужницы и слегка сжала. После того как Ирмерий подарил мне эту вещицу, я никогда больше с ней не расставалась. Мне казалось, что так со мной всегда будет частичка его сердца. Он с нежностью мне улыбнулся и сосредоточился на лечении. Я же наслаждалась растекающимися по телу приятными покалывающими волнами и не могла отвести глаз от любимого лица. Благодарила Тараш за то, что она даровала мне такое чудо — чувствовать взаимность со стороны этого великолепного мужчины.