Отказ гостя от еды — преступление, грех, беда, причем не меньшие, чем отказ гостю в еде. В шумеро-аккадской мифологии, древнейшей из известных по письменным памятникам, есть характерный эпизод: один из героев мифологии, Адапа, оказывается в чертогах главного шумерского бога неба Ану. Тот предлагает ему хлеб жизни и воду жизни, от которых Адапа из боязни быть отравленным отказывается, теряя таким образом возможность бессмертия, причем не только для себя, но и для всего людского рода, и изгоняется назад на землю.
Христианство поддерживает ту же идею: Господь посылает учеников своих в мир и дает им напутствие — не брать с собой ничего, не сомневаясь, что они будут накормлены и напоены, если будут чтить древнюю традицию: «В какой дом войдете, сперва говорите: мир дому сему… В доме же том оставайтесь, ешьте и пейте, что у них есть… И если придете в какой город и примут вас, ешьте, что вам предложат…» (Лк. 10:4–8).
Два примера из истории русских путешествий по Сибири в начале XIX века. Ф. П. Врангель попал в гости к юкагирам: «Престарелый зажиточный юкагирский старшина Коркин радушно пригласил нас к себе в дом и угостил всем, что только у него было лучшего, т. е. сухой олениной и оленьим жиром, довольно старым и сохраняемым в пузырях. С редким добродушием Коркин безвозмездно угощал таким образом всех проезжающих. При всеобщем недостатке и неизвестности, будут ли еще удачны оленья охота и рыбная ловля, такая щедрость покажется неуместной, даже безрассудной, но в ней-то именно и состоит истинное гостеприимство, равно отличающее народы, живущие от Москвы до Камчатки и от Кавказа до Ледовитого моря. Здесь, особенно между кочующими племенами Сибири, сохранилась еще сия истинно патриархальная добродетель, побуждающая хозяина с редким самоотвержением уступать гостю первое место и лучший кусок»>[95].
Сподвижник Ф. П. Врангеля и однокашник А. С. Пушкина по Лицею Ф. Ф. Матюшкин оказался в гостях у чукчей, чье гостеприимство стало значительным испытанием для отважного путешественника: «Леут, один из богатейших и почетнейших старшин, пригласил меня к себе, и я радовался случаю узнать внутреннюю семейную жизнь чукчей, но когда я, по наставлению и примеру гостеприимного хозяина, вполз вышеописанным образом под полог, то проклял свое любопытство. Можно себе представить, какова атмосфера, составленная из густого вонючего дыма китового жира и испарений шести нагих чукчей!.. Окончив, свои занятия, хозяйка принесла в грязной деревянной чашке вареную оленину, без соли (чукчи, как вообще все кочевые народы, не употребляют и не любят соли. —