— Вы что-то очень горячитесь сегодня. К чему? Обсудим все трезво, по-деловому. Вы должны посчитаться и со мной, с моим положением. План — это закон, да? Так могу ли я обходить закон? Хотите его изменить, хотите остановить лесопилку — так обращайтесь в центр, а не ко мне…
Тамм вскочил со стула.
— Да, обращайтесь в центр, требуйте, а пока не придет ответ, сидите на своих полях по пояс в воде?
— Успокойтесь, товарищ Тамм, успокойтесь. Могу вам сообщить, что вопрос для меня не нов, что я уже об этом думал, что у меня есть свои планы насчет того, как в будущем избежать вреда, который наносит плотина. Мы переведем лесопилку на электроэнергию.
— Плотину надо снести немедля. Сегодня же!
— Так быстро ничего не выйдет, мой дорогой, мой юный друг. Перевод на электроэнергию потребует времени. Возможно, год, а скорее всего и два. Линия далеко, постройка своей электростанции сомнительна. Печально, конечно, что наши личные желания не всегда покуда соответствуют реальным возможностям…
Возражения Осмуса были настолько убедительны, что весьма воинственно настроенные гости упали духом и умолкли. Глава лесопункта заметил это и решил закрепить одержанную победу.
— Нельзя на основании своих личных симпатий или антипатий делать поверхностные выводы, товарищ лесничий. Вы настроены по отношению ко мне не очень дружелюбно и в каждом моем шаге видите злой умысел. Вот как сейчас с этим паводком. Вода всегда затапливала туликсаареские поля, так бывало даже в те времена, когда никакой мельницы в Мяннисалу и не было…
— Так высоко вода никогда еще не поднималась!
— А вы что, измеряли? — Осмус закурил, опустился на стул и пустил колечко. — Вы хотели бы рискнуть за чужой счет, ведь расплачиваться на этот раз пришлось бы мне. Надеюсь, что вы, товарищ лесничий, представляете себе, к чему приведет вывод предприятия из строя хотя бы на две недели?
— Это предприятие у вас и так едва-едва дышит…
— Скоро там вновь загрохочут жернова, такую ситную муку будут молоть, что хоть булки пеки. А вы хотите сорвать нам выполнение плана… У меня и так уже забот по горло из-за вашей активности по части лесозаготовок… Другое дело, если бы вы потерпели с переводом лесосек в Сурру, если бы вы не стремились меня опрокинуть по всему фронту…
Осмус говорил спокойно и все время внимательно глядел в окно, словно его чрезвычайно интересовала девушка, коловшая у сарая дрова. Но он знал, что наносит Реммельгасу удар в самое чувствительное место. За те дни, что лесничий провел в Сурру, он достаточно насмотрелся на тамошние топи и чащи. Куда бы он ни ходил, с кем бы ни говорил, какие бы проблемы ни разрешал, — его неотступно преследовал вопрос о лесных работах в Сурру. Бессмысленно было бы требовать осуществления невозможного, но душа никак не мирилась с тем, чтобы по-прежнему разрастались вырубки возле дорог… Осмус, этот хитрец, представляет ему возможность пойти на попятный, пойти на взаимные уступки, с почетом отступить и в общих интересах отказаться от лесозаготовок в Сурру. Даже Тамм, казалось, глядит на него поощрительно: чего, мол, ты еще ждешь, спасай поля и лес от паводка, сговаривайся!