Таня, видимо, тоже насторожилась. Оба они смотрели на маму.
— А просто мне эта работа, представьте себе, надоела! — заверила мама.
— Как это? — подозрительно спросила Таня.
— Вам же тоже не всегда хочется в школу.
Шурка радостно засмеялся.
— Ну ее. Найду себе какую-нибудь другую, — мама беззаботно встряхнула головой и принялась размешивать в чашечке сахар.
Ложечка колотилась о фарфоровые стенки, чашка дребезжала, кофе ходил ходуном, плеснул через край, на скатерти стало расплываться рыжее пятно.
— Мама, что ты делаешь? — воскликнула Таня. А ложечка всё звенела, звенела, звенела. — Мама!
Мама посмотрела на чашку с видом только что проснувшегося человека. Потом посмотрела на притихших детей.
— Ерунда! — и накрыла пятно салфеткой. — У меня родилась прекрасная идея, — объявила она. — Таня сегодня не пойдет в школу. И мы будем все сидеть дома и читать вслух какую-нибудь книгу. Ура?
— Ура! — закричал Шурка. — Или в кино пойдем?
— Или в кино пойдем! — подхватила мама. — Таня, ну а ты чего насупилась? Ты что, предпочитаешь школу?
— Нет.
Таня не могла объяснить, как это человек может быть слишком радостным. Разве может быть радости чересчур много? Она не знала. Она только видела, что мама какая-то именно что слишком радостная. И от этого Тане было не по себе.
— А потом все вместе заберем Бобку — вот он удивится!
— Ура! — крикнул Шурка.
Они остались дома, читали. Потом пошли в садик за Бобкой. Вели его домой, взяв за обе руки, к его огромной радости. Потом играли в дурачка и в лото.
Бобка тоже играл в лото. Он не знал цифр. Шурка показывал ему, какие надо закрыть фишкой. Фишки Бобка держал в потном пухлом кулачке.
Потом Бобка стал зевать, сонно мигать.
— Кому-то пора, — засмеялась мама и поцеловала Бобку. Стала стаскивать с него штанишки. Отстегнула чулочки.
— А кровать? — сказала Таня. И посмотрела на Шурку.
Вчера, когда Шурка «заболел», Бобкину кровать перенесли во взрослую комнату. Но папу вызвали так срочно. Он не успел переставить Бобкину кроватку обратно.
Шурка покраснел. Противно было вспоминать о вчерашнем.
Бобка радостно вцепился ручками в сетку.
— Мы ее перенесем! Я перенесу, — предложил Шурка. И покраснел еще больше.
— Ничего. Вы идите к себе, — сказала мама. — Я приду.
Таня и Шурка через шкаф ушли в детскую. Потом мама пришла к ним. Они опять читали. Так много, как в этот вечер, мама еще никогда им не читала. Но голос ее звучал так хорошо, так спокойно. Понемногу чувство, что всё это как-то неправильно и странно, у Тани прошло. Успокоился и Шурка.
— А теперь спать всем, — мама захлопнула книгу.