Сотоба удивился: о чем тут было скорбеть? О страданиях, болезнях, старости? О несправедливости, жестокости, злобе? О хитрости, коварстве, подлости?
Разве не было счастьем уйти от всего этого навсегда?
«Все так, – ответил голос, – но…»
Сотоба досадливо поморщился, открыл глаза, опять закрыл их и стал думать о вечном. Дух его успокоился.
Между тем, уже рассвело. «Пора», – решил Сотоба. Он взял меч и сразу, не примериваясь, одним движением нанес себе сильный удар в живот, снизу вверх.
Резкая сильная боль заставила Сотобу сильно сжать зубы, чтобы не застонать. Однако сильная боль не бывает продолжительной: через мгновение теплая волна прошла по всему телу и боль почти исчезла. Сотобу бросило набок, и он упал на циновку; его руки и ноги задергались, голова затряслась, – но тут же вслед за этим оцепенение охватило его. Сердце встало; Сотоба вздохнул в последний раз, и умер.
* * *
Люди из деревни, присутствующие на погребальной церемонии, с уважением говорили о том, что покойный хорошо подготовился к смерти: все необходимое было припасено им; кроме того, он чисто побрился и тщательно остриг ногти, что не часто делают умирающие.
Обратили также внимание на то, что лицо покойника совершенно утратило обычный для Сотобы мрачноватый вид и стало необыкновенно умиротворенным, можно было бы сказать – радостным, если бы такое слово было применимо к усопшему.
На смертном одре Сотобу положили так, что его голова была обращена на север, а лицо – на запад: именно таким образом лежал умерший Будда. Ладони Сотобы сложили вместе как бы в молитве; тело накрыли лоскутным одеялом, а лицо – куском белой ткани.
У изголовья поставили перевернутую основанием вверх ширму, что должно было отвратить несчастья от живущих в этом доме. Рядом с ширмой был поставлен маленький столик, покрытый белой тканью и украшенный цветами. На нем стояли зажженные свечи; здесь же была помещена пиала с рисом.
Отпевал покойного монах, приглашенный из обители. Прежде всего, он дал усопшему новое имя, которое было записано на деревянной дощечке. Имя было выбрано из числа обычных монашеских имен, потому что покинув земной мир, Сотоба уже перестал быть Сотобой, но стал монахом, сыном Будды.
Перед погребением тело покойного было положено в гроб, поставленный в комнате около алтаря, и в последующие два дня все желающие могли прийти в дом в любое время суток, чтобы проститься с умершим. Все это время в комнате находились посменно Сэн и Йока – они встречали посетителей и принимали их соболезнования. Правда, кроме нескольких крестьян из деревни и стражников их охраны княжеского поместья, других посетителей не было.