решалась, он это понимал. А вопросов уж точно было много. Пережитый страх у женщины
прошел, Оборотень, если она его таковым считает, внешне ничем не отличался от обычного
человека, и, по своей деятельности соответствовал посланнику Геркулеса, которого она
упоминала в своем якобы сне. Он-то, как авторитетно заявил Федор, получил все, что хотел.
Значит, она уже ему не нужна, а впредь должна быть осмотрительней в выборе посторонних
контактов. Наверное, это ему надлежало сказать вслух, подражая родителю легкомысленного
ребенка, но именно этого он не выносил – морализаторских декларативных фраз.
– Женя, – неожиданно сказал он, – мне нужно, пока мы едем, и нам никто не мешает,
поговорить с тобой о прошлом. В общем, это больше касается меня, а не тебя. Так что не
подумай пожалуйста…
Женечка с охотой отозвалась тут же.
– Да, Федор Пантелеевич, я знаю.
Федор удивленно кинул коротко:
– Ты знаешь?
– Была ли я на самом деле похищена?
Федор улыбнулся:
– И это тоже. Но не это в первую очередь.
– Вы знаете, я и до сих пор не могу точно ответить на этот вопрос даже самой себе. Роберт
считает, что я от него что-то скрываю, и мы на эту тему с ним поссорились. Он, конечно,
прав. Теперь он куда-то уехал и я, как наивная маленькая девочка, вру сама себе, успокаивая,
что уехал он, как обычно, в Москву.
130
– Женечка… Можно так?
– Да, мне так даже приятней.
– Я не привык скрывать от своих друзей информацию, какой бы она горькой ни была. За
это, как понимаете, меня ласковым словом не жалуют. Но я считаю, что этим я помогаю
человеку избежать неприятных ситуаций и успешней вовремя находить выход.
– Да, это так. Говорите.
– Ну, раз тему ты повернула по-своему, тогда мою информацию попозже. Вопрос: ты
любишь Роберта? Только ты должна меня правильно понять – это мне нужно не из бабского
любопытства, хоть я и мужик. Мне нужно решить серьезную оперативную задачу и не
промахнуться. Так как?
Женечка даже не засмущалась.
– К сожалению, да.
– Почему «к сожалению»?
– Потому, что я в нем не уверена.
– Приблизительно такой ответ я и ожидал.
– Значит, вы о нем знаете больше, чем говорите, – заметила она, погрустнев. – А зачем вам
чужие заботы?
– Ты права. Во-первых, мне очень обидно за тебя. Но что делать?! А во-вторых, мне не
безразлично где он будет постоянно проживать. Мне от этих ученых голова уже кругом! Как
теперь обеспечить ему охрану?
– Вы хотите сказать…
– Да, милая. Уж поверь мне.
– Что он меня не любит…
– Я предполагаю, он в плену у жалости. И тут я невольно подумал о моей Екатерине.
Скоро женюсь, Женечка. Когда я понял проблемы твоего изобретателя, мне стало неуютно.