В его интонации звучала невыразительная суровая сдержанность. У Риты по спине
пробежали мурашки, но она, пожав плечами, возразила:
– Леша, а разве я тебе ее только что не отдала?
– Как видишь, нет.
– А это не она? – спросил Федор, показав на кассету. – Риточка, ты, наверное, забыла. Вот
она. Отдай парню. Он ведь пришел за своим.
Рита растерянно взглянула на Федора.
– Отдай. Ты видно забыла, – еще раз настоял Федор.
– Федор Пантелеевич… наверное да… – взяла кассету и протянула Алексею. Новоявленный
Алексей невозмутимо взял кассету и положил в карман, как перед этим час назад взял и
положил ее на стол Алексей-жених, притаившийся за открытой дверью. Он так же
невозмутимо молча повернулся и пошел к выходу. Но Федор решил его затормозить и сказал,
сделав скромное выражение на лице:
– Молодой человек, вы забыли это, – он взял тетрадь Роберта, протянул ему. – Это тоже
ваше.
129
Новоявленного это не смутило, он вернулся, взял тетрадку и молча, даже не сказав
«спасибо», пошел к входной двери. В этот момент Федор выхватил пистолет и направил его
на Алексея-самозванца. Тот, видно заранее предусмотрел этот жест кагебиста, резко
повернулся, выставил руку с раскрытой ладонью в лицо Федору. Федор нажал на спуск.
Курок оказался монолитом пистолета, не сдвинулся ни на сотую долю. Пришелец повернулся
спиной и на глазах у всех исчез в муаре лестничной площадки. Никто не заметил, когда и как
закрылась дверь.
Глава 32
Откровенный разговор
Как будто ничего особенного не произошло, Федор спокойным голосом подытожил:
– Ну вот. Теперь он получил, что хотел, и мы его теперь не интересуем. Значит, и нам пора.
Мы с Евгенией едем домой. Каждый к себе, разумеется. Я обещал ее маме доставить дочку в
целости и сохранности, иначе в следующий раз, когда приду в гости, мне ой как достанется! –
кагебист невольно почесал макушку, благо никто не знал подробности его первого контакта с
тещей Роберта.
Они тепло распрощались, подруги обнялись как всегда, когда у них было все нормально, и
расставались с чувством приятно проведенного времени, Рита снова ощутила многолетнюю
устойчивость отношений с подругой, без которой их дружба была бы немыслима.
Машина некоторое время шла умеренной скоростью, Федор умышленно не гнал картину,
нужно было мозгам дать остыть, почувствовать непринужденную обстановку,
располагающую необходимому разговору. Женечка, скорей всего, наоборот, в затянувшейся
паузе все больше чувствовала себя неуютно, и лишней. Наверное, обвиняла Федора в
медлительности, мысленно торопила время. Самой же начать какую-нибудь тему видно не