- Папа! - закричала она. - Папа! Папочка!
КНИГА ТРЕТЬЯ
Глава первая
Может быть для кого-то день 7 декабря 1941 года является днем траура, но когда Этьен де Монтиньи впервые услышал в воскресенье новости, он почувствовал себя как будто освобожденным от ноши, которую слишком долго тащил на спине. Впервые со времени женитьбы, он чувствовал себя как в добрые старые времена.
Наконец-то, подумал он, торжествуя. Наконец прекрасный повод для бегства. Для бегства с честью.
Он был крупным, здоровым и сильным, как бык. Военно-морские силы возьмут его, он знает, что возьмут, и тогда он сможет убраться к черту из Ливингстона и от своей семьи. От Анжелики, от ее молчащей матери и даже от детей.
Этьен помедлил секунду, когда подумал об Алане и Лесли. Ему показалось, что с детьми это не совсем так. Но он быстро перешагнет через это. Это было бегство, но не такое, как если бы он удрал от Анжелики много лет назад. А почетное, заслуживающее уважения бегство. На благо своей страны.
Этьен засмеялся, кажется, впервые за долгое-долгое время.
Он не скажет Анжелике, пока его не внесут в список. Да он и не мог сказать ей в эту минуту, даже если бы захотел, потому что, как обычно, ее не было дома. Дома были только он и Моника, а деточки играли на улице. Старая дама возилась на кухне, бормоча себе под нос, что часто случалось в последнее время, и, с точки зрения Этьена, ее не следовало оставлять одну с детьми.
- Боже мой, Анжелика! - кричал он жене. - Твоя мать не может даже вспомнить, куда она положила свои вещи. Какого черта ты думаешь, что она помнит, что около нее двое детей?!
- Не кричи на меня, - спокойно ответила Анжелика. Моя мать прекрасно может присмотреть за девочками. Если ты так не думаешь, ухаживай за ними сам.
- Ты ни к чему не годная сука! Ясно? - выкрикнул Этьен.
- А ты крикливый грубиян, - ответила Анжелика, уходя.
Ну что же, послезавтра ее маленькие крылышки будут подрезаны, с большим удовлетворением подумал Этьен.
Там, где ничего не могло помочь, возможно, изменит положение японская атака на Пирл Харбор. Она не посмеет больше оставлять детей одних или тем более с Моникой. Теперь ей придется оставаться дома и исполнять материнские обязанности впервые с тех пор, как она родила их первого ребенка.
Этьен снова засмеялся, и Моника, подойдя к двери комнаты, уставилась на него.
- Что с вами? - спросила она с раздражением.
- Ничего, - засмеялся Этьен. - Совсем ничего. У меня хорошее настроение, вот и все.
- Ну, я рада, что у кого-то оно хорошее, - ответила Моника, cнова исчезая в кухне. - А где Анжелика? - спросила она жалобным голосом, что теперь с ней бывало часто.