Волосы дочки были для Моники предметом особой гордости. Никто никогда не посмеет сказать, что ее дочка - не самый ухоженный ребенок во всем Эймити.
Арман тоже обожал волосы Анжелики. Порой вечерами, когда Анжелика заползала к нему на колени (несмотря на ворчание матери, которая говорила, что девочка уже почти взрослая), Арман долго гладил шелковистые пряди.
- Ma petite blonle* **Моя белокурая малышка (фр.).**, - любил говорить он, целуя ее в затылок.
- Арман, прекрати! - кричала Моника. - Девочке уже двенадцать лет.
Арман посматривал на жену и продолжал гладить Анжелику по голове.
- Она же еще крошка, - говорил он. - Она mon petit ange* **Мой маленький ангел (фр.).** . Да, милая? - И снова целовал дочку. - Mon petit ange du ciel.
- Никакая она не крошка, - кипятилась Моника. - Ей уже двенадцать, и она уже молодая дама.
- А вот ответь мне сама, Анжелика, - спрашивал Арман самым что ни на есть серьезным голосом, хотя Анжелика видела в его глазах смех, - ты моя крошка или нет?
Анжелика устраивалась поудобнее и тыкалась носом в свое любимое, так чудесно пахнувшее местечко между шеей и плечом.
- Да, папочка, - шептала она. - О, да.
- Анжелика! - цедила Моника и тяжело вздыхала. - Немедленно отправляйся наверх. Тебе пора делать уроки.
- Да, маман, - покорно отвечала Анжелика и улыбалась Арману, потому что прекрасно знала - прежде чем уйти из дома, папочка обязательно поднимется к ней и поцелует, пожелав спокойной ночи. А потом, вернувшись домой, на цыпочках подкрадется к ее кровати и проверит, не сползло ли одеяло. Иногда, просыпаясь ночью, Анжелика обнаруживала, что Арман сидит на краю ее постели и шепчет всякие глупости.
- Наконец, мне удалось решить тайну мироздания, - шептал он. - Теперь я могущественнее, чем президент Соединенных Штатов и король Англии, вместе взятые.
- И что ты теперь сделаешь, когда ты стал могущественнее президента и короля? - спрашивала Анжелика.
- Гм-мм, - Арман задумчиво поглаживал себя по подбородку. - Дай подумать. Прежде всего, я объявлю следующую субботу праздником. Но праздником только для тех маленьких девочек, которым двенадцать лет, у которых длинные белокурые волосы и большущие карие глаза, и зовут этих девочек Анжеликами.
Анжелика прыскала и начинала хихикать.
- Ш-шш, - Арман подносил палец к губам. - Мы же не хотим, чтобы главный казначей или члены парламента узнали это. Ведь это государственная тайна.
Анжелика зарывалась у него на груди, давясь от смеха.
- Мне так нравится, как от тебя пахнет, папочка.
От ее отца пахло мыльным порошком, сигарами и виски - обо всем Анжелика сразу вспоминала, как только начинала про него думать. Чудесный аромат удивительным образом смешивался с мягким добрым голосом, веселым раскатистым смехом, при котором обнажались ровные белые зубы, и колючей щетиной, прижимавшейся к ее щеке. Но больше всего Анжелике был по душе этот удивительный родной запах.