После смерти Джеймса, она несколько дней была в глубочайшем шоке. Кто-то из офицеров полиции, обеспокоенный ее состоянием, отвел Селесту к врачу, который прописал таблетки от бессонницы, которая истязала ее по ночам. Селеста была так рассеяна, что принимала лекарство, когда вспоминала о нем или когда пузырек просто попадался на глаза: утром днем или вечером или несколько раз в день. Постепенно границы между частями суток размылись, и она просыпалась, когда действие таблетки заканчивалось. В короткие периоды бодрствования она писала фантасмагории, необычные формы и существа заполняли ее полотна. «Многие художники и писатели творили под воздействием алкоголя или каких-нибудь наркотических веществ. Может быть, так я стану знаменитой. Буду фиксировать все свои видения и идеи, пришедшие мне во сне. Только бы найти правильные краски, только бы суметь все это высказать!» И снова забытье.
Она вышла из квартиры и увидела, что вся лестница превратилась в торговую ярмарку. Расположившись на каждой ступеньке, здесь продавали множество вещей нужных и ненужных: деревянные ложки и браслеты, открывалки для бутылок и крышки для кастрюль, бусы, миски, словом все, что можно было разместить на импровизированных столах-лотках. Это огромный рынок перекрыл спуск вниз. Конечно, можно было воспользоваться лифтом, но и тот был заблокирован. Она заглянула в большую кабину, где толпились ее соседи, терпеливо ожидая, что машина заработает, и они смогут выбраться из превратившегося в балаган дома. Вдруг кто-то из жильцов сказал:
– Надо торопиться, бежать в другой подъезд, по чердаку еще можно перебраться и там спуститься вниз и выйти на улицу.
Она решила воспользоваться подсказкой и поспешила на крышу. Перешагивая через кучи мусора, наступая на шаткие балки, она перебралась к другому подъезду, девять завитков винтовой лестницы вниз, и вот, она на улице. Бежать! Эта мысль набатом стучала в голове. Куда она бежит, Селеста не понимала. Она заспешила по улицам, по набережной, в ограждение которой бились волны. Вода, опять вода! Она боялась, что одна из волн может захлестнуть и ее, поэтому только прибавила шагу. Опасливо озираясь, она, спотыкаясь, торопилась по пустынным сумрачным улицам, мимо пробегали стаи бродячих собак. Сначала собаки почти не обращали на нее внимания, но потом стали смотреть агрессивно, некоторые подбегали, желая укусить. Она схватила палку, чтобы отбиваться, но собаки стали нападать на нее по трое, силы были неравными, и только непрерывное бегство помогало ей сохранить жизнь. Она должна была вырваться из этой жуткой реальности. Ощущение погони не давало отдышаться, поворот, еще один, и она снова на знакомой улице. Вздох облегчения, она видит маму и Джеймса, она дома.