— Михал Семеныч! Как вы себя чувствуете? Вы что тут пригорюнились? Вот хочу вас познакомить со своей приятельницей.
Другая кудахчет:
— А нас с Михал Семенычем, мне кажется, знакомить не надо. Он меня и так, наверное, узнал. А, Михал Семеныч?
Михаил Семенович:
— Простите, да нет как-то, не того… Не припоминаю…
— Михал Семеныч! Ну как же вы так можете? И не совестно вам? Ведь я же была вашей любовницей!
Михаил Семенович озадаченно:
— А вы в этом уверены?
— Михал Семеныч! (Старушка обижена и обескуражена.) Ну как же можно забыть такие вещи и тем более вас с кем-то спутать!
Михаил Семенович, приосанившись в плетеном кресле:
— Может быть, все может быть… А вообще-то я, помнится, был молодцом. М-да, молодцом!
Я почувствовал, что сейчас расхохочусь на всю веранду, и тихо смотался. Люди до того уже стали старыми, что и не чувствуют забавности разговора и неловкости даже не испытывают. Об интиме говорят, ну как о какой-то прочитанной книге или фильме…
Позавчера приехал таджикский прозаик Икрами. Вошел в столовую и говорит официантке Вале:
— Куда мнэ сэсть?
— Вот, пожалуйста, — говорит Валя, — тут сидят трое мужчин.
Икрами задумчиво интересуется:
— А нэльзя сэсть, где три женщины?
— Ну вот, если хотите, — указывает Валя, — вон стол, где, видите, даже не три, а четыре женщины. Только они такие молодые, что не очень-то развеселитесь. Ну как, посадить вас туда?
Тот глянул и покорно сказал:
— Нэт, спасибо, Валичка! Лучше сяду где мужчины, а то паслэдний аппетит пропадет.
* * *
И еще фраза на лестнице:
— Илья! Илюша! Ой, ну что ты за человек такой, ну остановись же, Илюша! Ты же очки забыл и вот возьми мое вязание! (Изумленно.) Ой, простите, я вас, кажется, спутала с моим мужем!
Он (старым козлиным фальцетом):
— Пожалуйста. Гм, гм… лет десять назад такая путаница могла бы вам дорого обойтись!
Она (фыркнув):
— Боюсь, что десять лет назад вряд ли нужно было вас опасаться. Сказали бы лучше, лет сорок назад!
Он (уже всерьез обиженно):
— Ну, это как сказать!
Она (миролюбиво):
— Не обижайтесь, голубчик, я же вижу…
* * *
14 августа 1972 года.
Вот уже второй день, как наступила прохлада! "Прохлада" — это 23–25 градусов… Два с половиной месяца стояла жара 30–35 градусов. Такого лета лет сто, говорят, не было. Да еще год високосный… Вокруг Москвы горели торфяники и леса. Москва и Подмосковье недели две были затянуты дымом. Даже в сводках погоды говорили: "Температура 33 градуса, дымная мгла". Ну вот теперь, кажется, полегче будет. Впрочем, завтра и послезавтра обещают вроде снова 27. Неужели же не кончится эта жарища! Но старики наши дышат. Держатся за этот грешный мир цепко. Сейчас иду из столовой, а в холле Борщаговский что-то втолковывает гардеробщице Зине и гремит боржомными бутылками. Вошел с улицы Щипачев позвонить по телефону. Улыбнулся.