Даймонд махнул рукой.
— В общем, он во мне разочаровался, потом обозлился, потом забил на меня. Он как-то сказал, что я не достоин быть контролером, и он сделает все, чтобы это доказать.
— Но он вроде говорил про какое-то ходатайство…
— Это профессора уговорили его послать ходатайство. Когда верховный маг выписывает распределительные — за куратором последнее слово. Теперь он с чистой совестью отзовет его, и я стану обычным креадором — а креадор из меня будет хреновый, Бренна.
— Но почему?
— Я не могу сидеть на месте, это не для меня. Рано или поздно меня потянет в другие миры. К тому же, я устаю от строгих правил, от постоянных рамок — а хранителю мира без них никак.
— Ну подожди, — я вскочила. — Есть еще время — почти три месяца! Тебе надо как-то с ним…
помириться…
Даймонд мрачно взглянул на меня.
— Я даже знаю, за кого он теперь будет ходатайствовать. И ничто его не переубедит.
— За кого?
— А ты не догадываешься? — усмехнулся мой маг. — За тебя.
— Ты смеешься? — опешила я. — Я только пришла!
Даймонд помотал головой и поднялся.
— Когда ты пришла — не имеет значения. Ты профессионал, к тому же, очень талантлива. Отточить твои навыки за пару месяцев — раз плюнуть. Кроме того, контролерам положено дополнительное обучение, это не креадоры, которых сразу бросают в чисто поле — твори.
Я стояла, открыв рот.
— А если я не захочу быть контролером?
— О! Сара, Джон, Этель — с радостью займут эту должность вместо тебя. Один только Рихард не хочет, он слишком любит свои кубики. Но я бы не советовал отказываться: это реально лучшее, на что можно претендовать.
— Да я…
— И знаешь что еще, Бренна…
Он подошел к входной двери и тяжело вздохнул, не глядя на меня: — Не обижайся но… я прошу тебя уйти. Я вряд ли смогу дальше с тобой встречаться.
— Что?! — я не поверила своим ушам.
— Это тенью будет лежать между нами. Уходи, пожалуйста. Найди себе нормального, не неудачника.
Он открыл дверь.
— Да что ты, в самом деле, я же…
— Не надо. Ничего не надо.
С этими словами он подошел к кровати и лег на нее, отвернувшись лицом к стене.
А я застыла у распахнутой двери.
В горле стоял ком, в душе бушевал ураган, мой внутренний голос задохнулся от негодования.
Да что же это такое! Ну почему мужчины всегда впадают в депрессию по каждому ничтожному поводу!
Не в силах продолжать разговор — да и не видя смысла — я выскочила в коридор, захлопнула дверь и, громко топая, отправилась к себе.
В комнате уже ждал на столе ужин, но мне бы сейчас кусок в горло не полез. Я взгромоздилась на постель и обхватила колени, положив на них голову. Буря чувств бушевала во мне: и досада на