Ева почувствовала, что у нее подгибаются колени. В желудке поднялась волна тошноты, которая на мгновение показалась непреодолимой. Это жена брата Пикассо, надеялась она. О, пожалуйста, пусть будет так! Или, может быть, это двоюродная сестра художника? Но нет, эта женщина – Фернанда Оливье – никогда не стала бы произносить свое имя с такой хвастливой гордостью, если бы не была женой художника. Почти бездыханная, Ева опустилась на стул рядом с Фернандой, которая тем временем пожала протянутую руку Сильветты.
– Мадам Пикассо, это большая честь для меня, – выдохнула Сильветта и широко распахнула глаза. – Я видела вашего мужа в «Мулен Руж». Он невероятно талантливый человек. Говорят, что его работы гениальны.
– Да, в самом деле, – Фернанда безучастно кивнула, постукивая пальцем по своему бокалу.
Выражение лица Мистангет внезапно стало более сдержанным, и Ева увидела, как женщины обменялись взглядами. Видимо, Мистангет хотела что-то сказать, но тут подошел официант, чтобы налить вино. Фернанда откинулась на спинку стула.
– Приятно познакомиться с находчивым человеком, – обратилась она к Еве. – Я уважаю это качество в женщинах. Оно, безусловно, необходимо, если хочешь чего-то добиться в этом ненасытном городе.
– Merci[13], – только и смогла пробормотать Ева. Происходящее все еще не укладывалось у нее в голове. Значит, он женат? Она почувствовала себя полной дурой. Почему она даже не заподозрила этого? Почему не догадалась? Такая мысль даже не пришла ей в голову. И, разумеется, жена великого художника должна выглядеть именно так: высокая, элегантная, уверенная в себе.
Ева внезапно возненавидела эту женщину. Но еще больше она возненавидела саму себя. Ей хотелось расплакаться и выбежать из кафе, но тогда все будет раскрыто, включая ее глупость. Пикассо воспользовался ею в большей степени, чем она могла вообразить. Красавец или нет, но Пабло Пикассо был негодяем. Ева одним глотком наполовину осушила бокал.
– Значит, вы уже давно женаты? – с неожиданным любопытством поинтересовалась она.
Мистангет и жена Пикассо снова обменялись взглядами.
– Официально мы не женаты, мадемуазель Умбер. Тем не менее я достаточно долго прожила с ним и разделила столько лишений и неудач, что имею право называться его женой.
Ева покосилась на Сильветту, которая казалась совершенно зачарованной этим объяснением.
– Женщины имеют право кое-что требовать от мужчин. Иначе мы вообще ничего не получим.
– В конце концов, рано или поздно мы все обретем свободу, – согласилась Мистангет. – Суфражистское движение набирает силу. Важно напоминать нашим мужчинам, что у них нет пути для отступления. Это веяние будущего.