мне, сто мои глаза красивые.
Дядя Бун, тетя Корали, Брэди, и я приехали на траурную церемонию все вместе.
Большинство похорон на Юге проходили в церкви или в похоронном бюро, до того, как
гроб будет опущен в могилу.
Но Уэст сказал, что отец не хотел долгой церемонии оплакивания. Он хотел, чтобы все
прошло быстро. Просто.
102
Ничего особенного.
Мы припарковались вдоль улицы, как и все остальные. Выйдя из машины мы направились
к большой белой палатке, где потихоньку собирался народ. Я искала Уэста и вот, наши
глаза встретились. Он стоял около матери, наблюдая за мной, как я иду к нему. Сегодня у
него такой день, когда все стало наконец-то реальным.
Я не могла погрузиться с головой в похороны моей матери, потому, как я в то время была
не в себе. Мой разум отказывался принимать то, свидетелем чего я стала. Но я знала, что
картинка, когда его отца опускают в землю, врежется в память Уэста и ему будет тяжело.
И я хотела бы быть рядом с ним в этот момент, если я нужна ему.
Уэст жестом пригласил меня встать рядом с ним. Я даже не стала оглядываться на своих
дядю и тетю, чтобы заверить их, что все в порядке. Я знала, что они поймут. Я прошла
мимо ряда людей, а когда я достигла Уэста, то вложила свою руку в его. По тому, как он
сильно сжал мою руку, я поняла, что он плохо себя чувствовал.
- Мне нравится твое платье, - сказал он, наклонившись и, прошептал мне это в ухо, - оно
подчеркивает цвет твоих глаз.
Я посмотрела на него снизу вверх.
- Твоему отцу нравились мои глаза. Он считал их милыми.
Грустная улыбка коснулась его губ.
- Да, это так. Ему бы понравилось и твое платье.
Прибывавшие и прибывавшие люди, подходили к Уэсту и его маме и высказывали
соболезнования, и все это время он не выпускал мою руку. Когда священник взял слово, мама Уэста села на стул, который стоял позади неё и, тихо зарыдала.
Я чувствовал, как Уэста била мелкая дрожь, когда пришло его время возлагать цветы у
гроба отца. Я немного ослабила хватку наших рук и ждала, пока он сделает шаг вперед и
положит красную розу.
- Ты всегда будешь моим героем, - сказал он достаточно громко, что я могла услышать эти
слова.
Когда он развернулся и направился ко мне, я могла видеть его напряденное выражение
лица. Он сдерживал эмоции, которые, я знала, душили его, он пытался держаться, ради
своей матери.
Когда он подошел ко мне, его рука вернулась в мою руку.
Дальше я уже не слушала, что говорили люди. Я была слишком сосредоточена на Уэсте и
на том, как неподвижен он был. Как будто он превратился в камень. Он сцепился в мою
руку так, будто держал меня в страхе, что я убегу.