Потом они оказались в удивительно маленькой гостиной с кирпичным камином, перед которым прямо на коврике лежали дрова. Повсюду были в беспорядке разбросаны диванные подушки, книги, в оправу каминного зеркала небрежно вставлены снимки.
Саймон Кондлифф осторожно усадил гостью в кресло у огня, потом вышел за дверь и позвал:
— Тильда, где ты?
Через несколько минут он вернулся с бокалом в руке.
— Вот, выпейте, вас это успокоит. — Говорил он спокойно и тихо, однако властно. Клэр решила не спорить и с отвращением отпила обжигающей жидкости. — Ну как, вам лучше?
— Да, благодарю. — Она сказала это из вежливости, потому что на самом деле ей сейчас было гораздо хуже, чем когда она свалилась с велосипеда. Дама, с которой она недавно разговаривала, вошла в комнату с тазиком теплой воды и губкой.
— Дорогая моя, как же вы так! — воскликнула она. — Бедная! Ах, какое несчастье! Я же видела, что вы не доедете! Ну почему, почему я не послала к вам Томаса с этими вещами? Вы сильно ушиблись? Господи, да у вас ужасный вид, просто ужасный! Прошу вас, позвольте, я оботру вам голову. Саймон, пойди принеси пластырь — он в маленькой аптечке на кухне, на полке.
Клэр заморгала глазами. Она же экономка, ей рассказывала Мег, а говорит с хозяином дома как равная. Надо же, посылает его на кухню за пластырем!
Экономка обмыла голову Клэр, потом Саймон сам вытер ее насухо и прилепил пластырь. Он прикасался к ней нежно, но уверенно, его пальцы казались такими холодными на ее разгоряченном лбу.
Пожилая дама повернулась к нему:
— Понимаешь, это я во всем виновата. Видела, что она не увезет все и непременно что-нибудь случится, мне ужасно стыдно. Может, позвонить доктору?
— Нет, не нужно, — улыбнулся мужчина. — Но я уверен, что мисс Харрис не откажется от чашечки чая.
Мисс Доусон внимательно посмотрела на Клэр, потом перевела вопросительный взгляд на хозяина дома:
— Как? Это та самая мисс Харрис?
— Да, Тильда, она самая. А теперь прошу тебя — пойди приготовь чай.
Клэр зарделась, представив, что тут о ней говорили. Хозяин дома, казалось, не торопился ничего объяснять. Он неспешно подбросил в камин полено, потом постоял около кресла с выражением не столько высокомерным, сколько неодобрительным, и Клэр почувствовала себя школьницей в ожидании сурового выговора!
— Я хотел заехать к вам сегодня утром, — начал он наконец. — Ваш адрес дала мне мисс Грин.
— О… — только и могла вымолвить Клэр.
— Не знаю, удивит вас это или нет, но с моей племянницей творится что-то невообразимое. Вот уже неделю она рыдает часами. Ее невозможно успокоить. Девочка не спит и отказывается от еды. Я сразу заметил, что она необыкновенно привязалась к вам, прониклась доверием и симпатией. Но думал, что скоро вас забудет. Увы! И вот сегодня мне вдруг пришло в голову, что ее мучает совесть. Видимо, произошло то, о чем я не знаю и что не дает ей покоя, — продолжал он сурово и нарочито медленно. — И я пришел к единственному возможному выводу. Прошу вас, будьте так добры, расскажите, что на самом деле случилось в тот день, когда она упала с пони.