Он доходит до грудной клетки, достигая сердца и легких. Несколькими ударами ножа он отсекает трахею и крупные сосуды, и органы грудной клетки выскальзывают наружу словно новорожденный, покрытые слизью и кровью.
- Боже мой, - стонет Вивиан.
Джонни поднимает глаза.
- Вы же едите мясо, так?
- После того, как увидела такое? Не знаю, смогу ли.
- Я считаю, что всем необходимо это видеть, - говорит Ричард. – Нам стоит знать, откуда берется наша пища.
Джонни кивает.
- Именно так. Наш долг, как плотоядных – знать, каким образом в тарелке появляется стейк. Выслеживание, убийство. Потрошение и разделка. Люди – охотники, и именно так мы и поступали с самого начала времен. – Он достигает таза, вырезает мочевой пузырь и матку, а затем сгребает в пригоршни кишечник и бросает его на траву. – Современные люди забыли само значение выживания. Они идут в супермаркет и раскрывают свой кошелек, чтобы заплатить за бифштекс. Это неправильное понимание мяса. – Он встает, выставив перед собой руки в потеках крови, и смотрит вниз на выпотрошенную импалу. – Вот правильное понимание.
Мы стоим вокруг убитого животного, пока последние ручейки крови вытекают из его вскрытой полости. Уже извлеченные органы сохнут на солнце, и стервятники все плотнее кружат над нами, желая впиться в эту сочную груду мертвечины.
- Понимание мяса, - произносит Эллиот. – Я никогда не думал об этом с такой точки зрения.
- Буш заставляет нас видеть свое настоящее место в мире, - говорит Джонни. – Вот вы и вспомнили о том, кто вы есть на самом деле.
- Животные, - бормочет Эллиот.
Джонни кивает.
- Животные.
Именно это я и вижу, когда той ночью смотрю на костер. Круг кормящихся животных, рвущих зубами на куски жареное мясо импалы. Просто в одночасье, оказавшись в безвыходном положении, мы превратились в дикие версии самих себя, поедающих свою добычу голыми руками, пока сок капает вниз с подбородков, а лица перепачканы черным от подгоревшего жира. По крайней мере, мы не страдаем от голода здесь в буше, кишащем различным мясом на копытах и крыльях. Со своей винтовкой и ножом для свежевания туши, Джонни не даст нам голодать.
Он сидит в тени в стороне от нашего круга, наблюдая за трапезой. Мне бы хотелось понять выражение его лица, но сегодня мне это не удается. Смотрит ли он на нас с презрением, как на невежественных клиентов, беспомощных точно птенцы, которым приходится класть в клювики еду? Винит ли он нас в смерти Кларенса? Он поднимает пустую бутылку от виски, которую Сильвия просто швырнула в сторону, и складывает ее в мешок, в котором мы храним наш мусор. Он настаивает на том, что мы должны убирать за собой.