— Простите, — пробормотал он, все еще держа её.
Ирен не торопилась вставать. Возмущение исчезло из ее взгляда. Теперь она смотрела на преподавателя с любопытством.
— У вас сильные руки. Очень сильные для простого теоретика.
Макс тут же встал, осторожно поставив её рядом с собой.
— Нам придется отложить наш разговор, у меня через пять минут следующее занятие, — сказал он.
К его удивлению, Ирен не стала спорить, возмущаться и требовать, чтобы он отменил ради неё лекцию.
— Хорошо, — неожиданно спокойно согласилась она, — когда мы сможем поговорить?
Макс пожал плечами:
— Когда вам будет удобно?
— Завтра в девять у меня дома. Мой ассистент пришлёт адрес.
Не дожидаясь ответа, Ирен вышла из класса. Макс облегчённо вздохнул.
После занятий он задержался, чтобы оценить тесты группы Z-903. Не любил заниматься этим дома. По большей части все справились неплохо. Без единой ошибки были работы у Трента Лайарда и Захарии Леви. Лира Кристи и еще несколько человек допустили по одной неточности. Остальные ограничились двумя-тремя. Катастрофа была в работе Тилля Лапидуса — всего два правильных ответа. Макс вздохнул. Если у парня такие же проблемы и с другими предметами, то он недолго продержится в колледже, его выпрут после первого же семестра, второго шанса не дадут, учитывая результаты его теста на призвание. Макс выключил свой манипулятор. Он уже собирался уходить, но в дверь постучали. Он удивился — часы показывали без четверти восемь. Двери разъехались, за ними стоял Захария.
— Ты всё это время ждал? — поразился Макс.
Студент кивнул:
— Я хотел извиниться за свою мать.
Он вошёл в кабинет и остановился перед преподавательским столом. Макс встал, обошёл стол и, опершись на него, сложил руки на груди:
— Тебе, в общем-то, не за что извиняться. Нормальная ситуация: родители переживают за своих детей.
Захария опустил голову, снял очки и сделал вид, что протирает их, на самом деле он выгадывал время, чтобы взять себя в руки.
— Это чушь собачья, — неожиданно ругнулся он, — она ничуть за меня не переживает и никогда не переживала. Она была бы счастлива, если бы я вдруг исчез из её распрекрасной, яркой жизни.
— Ты преувеличиваешь, возможно, она не лучшим образом демонстрирует свою любовь, но…
— Единственный, кого она любит, это Тимо, — зло проговорил Захария. — Красавчик, удачный экземплярчик, спортсмен и душа компании, не придерёшься. Такого не стыдно показать миру. Когда к нам приходили в гости с различных каналов или из журналов, мне всегда находилось дело за пределами дома, чтобы я ни в коем случае не попал в кадр.